И еще немного общих мыслей о курсе, по которому движется Мали. Когда мы оцениваем какую-либо программу по решению конфликта, предлагаемую, например, по итогам неких заседаний, как сейчас, стоит оценивать ее с двух сторон. С одной стороны, мы смотрим на саму программу, хороша ли она, какие в ней сильные стороны, какие в ней слабые стороны, что не учтено, а следовало бы, и так далее.
С другой стороны, когда речь идет таком конфликте, как малийский, который мы наблюдаем минимум с 2012 г., а так-то можно расширить, посмотрев, что там было с 1963 г., всегда кроме вопроса “хороша ли эта программа?”, стоит не забывать задаваться вопросом “а она будет выполняться?”
Тут вот, понимаете, 300 рекомендаций выкатили самых разных, от возвести памятник жертвам атаки на корабль “Тимбукту” до борьбы за гендерное равенство и репрезентацию женщин в правительственных структурах.
Есть искушение провести какую-то самодеятельную выборку по принципу здравого смысла и объявить, что те рекомендации, которые нам кажутся самыми логичными. Но здесь можно просчитаться.
Можно, например, делать прогнозы о сложностях, с которыми столкнется правительство при разоружении лояльных ополчений, и да, эти сложности вполне реальны. Но есть еще одна реальная опция: эти разоружения не будут проводиться никак. Причем они могут быть заявлены как идущие, могут быть созданы какие-то комиссии по разоружению, работа этих комиссий будет оплачиваться из бюджета — при этом все имеющиеся группировки останутся на своих местах, какие-то возможно прирастут, какие-то уменьшатся, но по своим причинам, не связанным с процессом разоружения.
Мали сейчас со своей, назовем ее так, программой решения конфликта российского влияния, находится в той же точке, что в 2014—2015 г. находилась с программой французского влияния, получившей воплощение во французской военной поддержке и Алжирском мирном договоре. Это была плохая, негодная программа? Да в общем-то нет, неплохая, но она не выполнялась.
Некоторые обвиняют французов в том, что они плохо боролись с джихадистами или не боролись вообще, я склонна согласиться скорее с теми аналитиками, которые заявляют, что провал Франции в Мали обусловлен тем, что Франция взяла на себя свою часть роботы — военную поддержку, оставив часть работы правительству Мали — восстановление административной системы, диалог с противоборствующими сторонами, социальное сплочение и т. д. Эта работа проделана не была, и мы имеем что имеем.
Сейчас я вижу тот же самый расчет: “Вагнер” закроет бреши в военной обороне страны, а правительство выполнит свою часть работы по сплочению, примирению, администрированию, и проч., которая должна быть выполнена, иначе все военные усилия пойдут насмарку.
Меня, по правде сказать, удивляет уверенность, что выполнит, проистекающая, как мне кажется, из презумпции логичности и здравого смысла: ну мы же видим, что надо делать так, а иначе оно не сработает.
Не буду прогнозировать с уверенностью наперед, предлагаю просто держать в голове вероятность, что нет, не будут; да, не сработает.
Как минимум, один раз это все уже проходили, но я не заметила, чтоб какие-либо уроки были извлечены и какие-то выводы были сделаны. Напротив, популярный дискурс твердит, что во всем виновата Франция, которая, по версии этого дискурса, чуть ли не в открытую кормила джихадистов, вместо того, чтоб с ними бороться, а малийский народ в этом раскладе вечная жертва, но теперь-то все наладится, ведь Франция изгнана, Кидаль взят, и чего ж еще надо-то.
С другой стороны, когда речь идет таком конфликте, как малийский, который мы наблюдаем минимум с 2012 г., а так-то можно расширить, посмотрев, что там было с 1963 г., всегда кроме вопроса “хороша ли эта программа?”, стоит не забывать задаваться вопросом “а она будет выполняться?”
Тут вот, понимаете, 300 рекомендаций выкатили самых разных, от возвести памятник жертвам атаки на корабль “Тимбукту” до борьбы за гендерное равенство и репрезентацию женщин в правительственных структурах.
Есть искушение провести какую-то самодеятельную выборку по принципу здравого смысла и объявить, что те рекомендации, которые нам кажутся самыми логичными. Но здесь можно просчитаться.
Можно, например, делать прогнозы о сложностях, с которыми столкнется правительство при разоружении лояльных ополчений, и да, эти сложности вполне реальны. Но есть еще одна реальная опция: эти разоружения не будут проводиться никак. Причем они могут быть заявлены как идущие, могут быть созданы какие-то комиссии по разоружению, работа этих комиссий будет оплачиваться из бюджета — при этом все имеющиеся группировки останутся на своих местах, какие-то возможно прирастут, какие-то уменьшатся, но по своим причинам, не связанным с процессом разоружения.
Мали сейчас со своей, назовем ее так, программой решения конфликта российского влияния, находится в той же точке, что в 2014—2015 г. находилась с программой французского влияния, получившей воплощение во французской военной поддержке и Алжирском мирном договоре. Это была плохая, негодная программа? Да в общем-то нет, неплохая, но она не выполнялась.
Некоторые обвиняют французов в том, что они плохо боролись с джихадистами или не боролись вообще, я склонна согласиться скорее с теми аналитиками, которые заявляют, что провал Франции в Мали обусловлен тем, что Франция взяла на себя свою часть роботы — военную поддержку, оставив часть работы правительству Мали — восстановление административной системы, диалог с противоборствующими сторонами, социальное сплочение и т. д. Эта работа проделана не была, и мы имеем что имеем.
Сейчас я вижу тот же самый расчет: “Вагнер” закроет бреши в военной обороне страны, а правительство выполнит свою часть работы по сплочению, примирению, администрированию, и проч., которая должна быть выполнена, иначе все военные усилия пойдут насмарку.
Меня, по правде сказать, удивляет уверенность, что выполнит, проистекающая, как мне кажется, из презумпции логичности и здравого смысла: ну мы же видим, что надо делать так, а иначе оно не сработает.
Не буду прогнозировать с уверенностью наперед, предлагаю просто держать в голове вероятность, что нет, не будут; да, не сработает.
Как минимум, один раз это все уже проходили, но я не заметила, чтоб какие-либо уроки были извлечены и какие-то выводы были сделаны. Напротив, популярный дискурс твердит, что во всем виновата Франция, которая, по версии этого дискурса, чуть ли не в открытую кормила джихадистов, вместо того, чтоб с ними бороться, а малийский народ в этом раскладе вечная жертва, но теперь-то все наладится, ведь Франция изгнана, Кидаль взят, и чего ж еще надо-то.