В очередном городе наконец светло. Солнце мягко проникает сквозь привычную дымку. Я тут не так долго, но в осенне-зимнем утреннем мраке, который от тумана только гуще, по утрам бывает сложно вынести действительность. А сегодня, пусть ненадолго, но появились краски. Чем не праздник?
Снега не хватает. С конца октября я наблюдал лишь несколько вялых попыток, но грязь непременно побеждала. Вообще, грязь слишком часто побеждает последнее время. Такая вот незамысловатая метафора.
Подводить итоги года - значит жить по солнцу, то есть оставаться в той парадигме, из которой человечество с таким трудом выбирается все эти столетия. Наступит завтра и будет сыро, а мы своим субъективным, ложным ощущением времени словно приближаемся к чему-то. К чему-то, где совсем-совсем не хочется оказаться. Несмотря на то, что семья далеко, а друзей, будто дробь, размазало по миру, смена городов, трансформация механизмов празднования нового года мне нравится. В неповторимости этой, противопоставленной тюремному немного земному циклу, я с трудом, но нахожу надежду. В неповторимости этой я вижу движение всё-таки вперёд. К тому же, несколько лет в пустоте убедили меня в том, что и так должно было быть понятно: домой возврата нет. Это бывает сложно перенести, но почему бы не попытаться. Даже если еще долгое время единственным счастьем будет эта возможность постоянного внутреннего (с опорой на внешнее) изменения - пусть так. Хорошо бы только не потерять баланс, слишком ускорившись. Слишком разогнавшись, не уронить по дороге что-то очень важное. Я верю, что бесчеловечное - это такая же часть природы человека. Только это означает - неизбежно - что и без противоположности человек невозможен. Если предположить, что мы не сами собой получились, а сделаны, то логично, что мы сделаны именно такими. Зло, как и добро - атрибутивное следствие свободы выбора. И конечно, многим уже не вернуться, живым еще, но полностью мёртвым внутри - не вернуться в мир солнца, ледяного ветра и весны. А мы вполне способны в этом мире оставаться. Еще бы не убивали, так бессмысленно и так массово. Увы, свобода выбора прекрасно, как красное вино с печальным вечером, сочетается с бессилием. И если уж мы общество, то и бессилие получается коллективным, а потому чрезвычайно громким. Оглушительным, пожалуй. Мы идём по горной тропе, каменистой, узкой, опасной, а земля трясётся. И тем не менее, Новый год - хороший повод не выронить в тряске жалость, сострадание, любовь, не потерять ориентиры, пока мир так настойчиво предлагает нам от них отказаться. Хрен разберёт, то ли постмодерн, то ли просто прицел сбился - пусть об этом думают теоретики, идиоты и пропагандисты.
Видите, весело не получается. Да и ладно. Возможно через пару часов третий… ну, может пятый глинтвейн, как говорят графоманы, развеет тоску. О политике писать не стану сейчас. Ни в коем случае. Слишком много времени и рассудка выпивают в течение года эти лишние люди. Скажу лишь, что в 2024-м у нас всех, пожалуй, слишком многое не получилось. Да и любви было маловато. Ненависть смешивается с усталостью, усталость догнивает до состояния опустошённости и всё вибрирует, концентрируя тревогу. И всё-таки многие пережили. Мы до сих пор способны выбирать. Мы здесь, а это уже очень много. Погибших только никак не оплакать, жаль, что не существует в сознании какого-то окончательного плача, который полностью освобождает от горя.
Солнце часам к пяти скроется, и всё же ежедневный уход его отсюда для кого-то становится рассветом. Зажгутся лампочки. Будут смеяться и плакать дети. Мы нажрёмся, то ли еды, то ли бухла. Лично у меня с собой - фляжка коньяку. Семейная традиция носить фляжки связывает с домом теснее стёртых фильмов и глупой музыки. Вообще, хорошо, что Новый год - это не первое мая.
Снега не хватает. С конца октября я наблюдал лишь несколько вялых попыток, но грязь непременно побеждала. Вообще, грязь слишком часто побеждает последнее время. Такая вот незамысловатая метафора.
Подводить итоги года - значит жить по солнцу, то есть оставаться в той парадигме, из которой человечество с таким трудом выбирается все эти столетия. Наступит завтра и будет сыро, а мы своим субъективным, ложным ощущением времени словно приближаемся к чему-то. К чему-то, где совсем-совсем не хочется оказаться. Несмотря на то, что семья далеко, а друзей, будто дробь, размазало по миру, смена городов, трансформация механизмов празднования нового года мне нравится. В неповторимости этой, противопоставленной тюремному немного земному циклу, я с трудом, но нахожу надежду. В неповторимости этой я вижу движение всё-таки вперёд. К тому же, несколько лет в пустоте убедили меня в том, что и так должно было быть понятно: домой возврата нет. Это бывает сложно перенести, но почему бы не попытаться. Даже если еще долгое время единственным счастьем будет эта возможность постоянного внутреннего (с опорой на внешнее) изменения - пусть так. Хорошо бы только не потерять баланс, слишком ускорившись. Слишком разогнавшись, не уронить по дороге что-то очень важное. Я верю, что бесчеловечное - это такая же часть природы человека. Только это означает - неизбежно - что и без противоположности человек невозможен. Если предположить, что мы не сами собой получились, а сделаны, то логично, что мы сделаны именно такими. Зло, как и добро - атрибутивное следствие свободы выбора. И конечно, многим уже не вернуться, живым еще, но полностью мёртвым внутри - не вернуться в мир солнца, ледяного ветра и весны. А мы вполне способны в этом мире оставаться. Еще бы не убивали, так бессмысленно и так массово. Увы, свобода выбора прекрасно, как красное вино с печальным вечером, сочетается с бессилием. И если уж мы общество, то и бессилие получается коллективным, а потому чрезвычайно громким. Оглушительным, пожалуй. Мы идём по горной тропе, каменистой, узкой, опасной, а земля трясётся. И тем не менее, Новый год - хороший повод не выронить в тряске жалость, сострадание, любовь, не потерять ориентиры, пока мир так настойчиво предлагает нам от них отказаться. Хрен разберёт, то ли постмодерн, то ли просто прицел сбился - пусть об этом думают теоретики, идиоты и пропагандисты.
Видите, весело не получается. Да и ладно. Возможно через пару часов третий… ну, может пятый глинтвейн, как говорят графоманы, развеет тоску. О политике писать не стану сейчас. Ни в коем случае. Слишком много времени и рассудка выпивают в течение года эти лишние люди. Скажу лишь, что в 2024-м у нас всех, пожалуй, слишком многое не получилось. Да и любви было маловато. Ненависть смешивается с усталостью, усталость догнивает до состояния опустошённости и всё вибрирует, концентрируя тревогу. И всё-таки многие пережили. Мы до сих пор способны выбирать. Мы здесь, а это уже очень много. Погибших только никак не оплакать, жаль, что не существует в сознании какого-то окончательного плача, который полностью освобождает от горя.
Солнце часам к пяти скроется, и всё же ежедневный уход его отсюда для кого-то становится рассветом. Зажгутся лампочки. Будут смеяться и плакать дети. Мы нажрёмся, то ли еды, то ли бухла. Лично у меня с собой - фляжка коньяку. Семейная традиция носить фляжки связывает с домом теснее стёртых фильмов и глупой музыки. Вообще, хорошо, что Новый год - это не первое мая.