Храм св. Николая Японского г. Минска

Сегодня память свт.Тихона, Патриарха Московского - великого страдальца за Русскую Церковь.

В первые годы своего патриаршества он анафематствует советскую власть, разражается обличительными посланиями и словами. Вопиет о пролитии братской крови, о насилии над церковными людьми и осквернении храмов и святынь, о позорном Брестском мире, об обмане людей (обещали мир, а принесли гражданскую войну) и тд.

Патриарх плачет пред Господом за свой народ, за Церковь: «Господи, сыны Российские оставили Завет Твой, разрушили жертвенники Твои, стреляли по храмовым и Кремлевским святыням, избивали священников Твоих...»

В результате он был арестован и с 16 мая 1922 года по июнь 1923 года находился в заточении. Были предприняты попытки убийства, при втором покушении мученически погиб келейник Святейшего Яков Полозов. Что происходило там, в этих страшных застенках, мы не знаем. Но выходит он из них уже другим - принимающим и благословляющим советскую власть...

Он обращается к народу:

"Если я в первые годы существования советской власти допускал иногда резкие выпады против нее, то делал это вследствие своего воспитания и господствовавшей на бывшем тогда Соборе ориентации. Но со временем многое у нас стало изменяться и выясняться...
Что касается моего отношения к советской власти в настоящее время, то я уже определил его в своем заявлении на имя Верховного Суда, которым я прошу изменить меру пресечения, т.е. освободить меня из-под стражи. В этом преступлении, в котором я признаю себя виновным, по существу виновно то общество, которое меня как главу Православной Церкви постоянно подбивало на активные выступления тем или иным путем против советской власти.
...сознавая свою провинность перед советской властью, выразившуюся в ряде Наших пассивных и активных антисоветских действий, как это сказано в обвинительном заключении Верховного Суда, т.е. в сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафематствовании советской власти, воззвании против Брестского мира и т.д., Мы по долгу христианина и архипастыря в сем каемся..."

Мы не знаем, чего ему стоило эти слова написать. Что делали с ним, и что происходило в его душе в тот момент...

В праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 1925 года Патриах, преследуемый и больной, внезапно умирает.

Это - мученичество. Возможно, превышающее страдания древних мучеников. Годы страшного напряжения сердца - как поступить, что сейчас лучше для Церкви, какую сторону принять, куда повести паству?

Ни судить, ни даже "рассуждать" мы тут не можем, потому что не в состоянии представить ни положение Патриарха, ни тяжесть того времени, и не знаем всей полноты происходящего. Осталась знаменитая фраза свт.Тихона: «Пусть имя мое погибнет в истории, только бы Церкви была польза».

Святителю, твое имя не погибло. Оно сияет, как звезда. Мы чтим "болезни и труды твоя". И чувствуем боль, нерв твоей слезной молитвы за твой народ. Ты не напрасно мучился - Русская Церковь жива. И хранит память о твоем страдании.

Моли Бога о нас!

Среди многих церковных людей распространено восприятие благополучной жизни христиан сегодня. И, действительно, никто в кандалы не заключает, за иконы на рабочем месте не увольняет и в душу с вопросами (тут, правда, уже есть нюансы) не лезет. Пост всегда для внешних можно оправдать диетой или ЗОЖем, а в дни Страстной или Светлой брать отпуск и никто не догадается о том, почему ты в эти дни такой, а не другой. В принципе, ты даже можешь перед работой или после, а то и в обеденный час зайти в ближайший храм, если он есть рядом, и помолиться.

Так оно все так, пока не сталкиваешься с реальностью. А она такова, что не всегда получается в будни выстроить полноценное посещение литургии в двунадесятые и великие праздники, на всенощные попасть вообще почти не получается никогда, а постный рацион общественных едален таков, что годик подобных "подвигов" и загремишь если не в больничку, то под регулярное наблюдение медиков. Особенно когда тебе "немного за тридцать".

В день церковного новолетия в этом году мне посчастливилось быть в одном историческом месте, на земле очень древней церковной кафедры. Опустим разные впечатления от общения с пастырем в центральном соборе, результатом которых стал извечный вывод: "После такого светский невоцерковленный человек никогда в храм не придет". Но, в частности, он грозно меня спрашивал о ежедневной молитве утром и вечером и соблюдении постов в среду и пятницу. Если молитва -- личное понуждение и ее отсутствие можно расценивать как грех для церковного человека (впрочем, надо все же разобраться, что реально и что запредельно по предрасположенности природной для конкретного человека; а то некоторые, например, лишены страсти осуждения от природы, но подвиг ли это в Очах Господа?), то с едой я не была бы так однозначна. Скажем, в казенных учреждениях даже рыбу чаще всего готовят с каким-то майонезом или скоромным соусом, а сугубо постная пища такого качества, что есть все это смерти подобно. С котелками же ходить не все могут в силу разных причин (от трудностей транспортировки еды в общественном транспорте до в целом ритма жизни). Вот и получается, что либо ты угробляешь драгоценный сосуд, дарованный тебе Богом, -- тело, организм, либо надо с разумением подходить к поприщу поста и определять его меру не всегда отсутствием в рационе тех или иных продуктов.

Возможность же полноценно участвовать в жизни Церкви не только в субботу и воскресенье еще больше разбивается о быт трудовых отношений. Завтра, например, день памяти величайшего русского святого, Преподобного Сергия. Я посмотрела в Москве расписание нескольких близлежащих к работе храмов. Да, их немало. Они открыты, литургия совершается. Но ни в один из них ни забежать, а тем более прийти на литургию да еще и причаститься просто не получится. Везде литургия начинается либо чуть раньше времени, когда нужно быть на рабочем месте, либо именно в это время, а где-то и позже. Такая же история и в Великий Четверг, и в иные дни. Сплошные мытарства как-то все совместить.

Мы говорим о миссионерстве, о важности быть открытыми современникам. И вот, пожалуйста, даже своих верных собрать толком не можем. И это в Москве. Что же говорить о регионах...

Так что время, конечно, благополучное, но непростое. Быть христианином, жить церковным кругом, находясь в светском болоте, особый вид тренировок. Мои церковные друзья так часто жалуются на жизнь, на обстоятельства... Когда оказываешься на другом берегу, знаешь, насколько это все пустое. Непустое -- пытаться быть частью Церкви, хотя вся среда и все обстоятельства вокруг тебя не про Жизнь Вечную.

Всем, кто стоит на другом берегу не только завтра, но и долголетно, -- сил. С Божией помощью, мы победим ✊️.