Сегодня вышел
многими ожидаемый текст про звёзд твиттера: про Владимира Максимова из села Богучаны и про его бычков Беню и Макса, которых сначала все любили, а потом заподозрили Владимира в мошенничестве, и понеслась пизда по кочкам (четвёртый месяц несётся).
Некоторые читатели пишут, что текст получился добрый и взвешенный — но это, думаю, потому, что он отстоялся за две недели с момента поездки, потому что чем больше я вникал в эту историю, тем менее добрым и взвешенным становился я сам.
На самом деле, я вижу тут два контекста. Один — это, собственно, ситуация с Владимиром и бычками, которая и описана в тексте. Выводы тут каждый сам может сделать — лично мне кажется, что Владимир уж никак не мошенник, но человек довольно безалаберно подошедший к истории с донатами, которые однажды свалились на него и изрядно его запутали. Это ладно. Почитате и сами решите. В тексте есть герой Виктор, который вполне адекватно представляет базовую критическую точку зрения — к Максимову много резонных вопросов, тут я не спорю.
Но больше всего в этой истории меня другое поражает. Сам факт того, что Максимов и его бычки стали твиттерским жупелом невероятных масштабов. За осень в твиттере несколько раз обсудили, кто кого скандально ебал, обсосали историю со Штефановым, кучу других скандалов, всё растворилось в прошлом, а богучанские бычки всё ещё на повестке. Это беспрецедентно для интернета, и это не объяснить одним только характером Владимира.
Я думаю, эта часть истории (которая слабо проявлена в тексте, потому что текст об этом нуждо писать отдельный) — о том, насколько мы все дались ёбу. У одинокого мужика, который держит пару коров в деревне, образовалась целая группировка хейтеров, оголтелых и мотивированных настолько, что никакие единороги Каца и никакие скандалы про банкира Железняка рядом не стояли.
За каких-то три месяца всё приобрело пугающие масштабы: меня сейчас упрекают, что я провёл плохое расследование (спойлер: я не проводил расследование), потому что не выяснил, за что Максимова уволили с одной из работ семь лет назад, например. Сотням людей настолько трагически НЕХУЙ ДЕЛАТЬ, что они буквально каждую фотографию Владимира разбирают на пиксели, сталкерят его по гугл-картам, анализируют твиты, чтобы поймать его на чём-нибудь и вывести на чистую воду, некоторые натурально желают ему сесть по статье или сдохнуть, а Бене с Максом пойти на мясо.
В святой ненависти, презрении и возмущении в адрес незнакомого мужика, который иногда просит подкинуть ему денег и иногда по-дурацки ведёт хозяйство, объединились нацисты-зетники и веганки-феминистки, либералы и консерваторы. Буквально каждый из них при этом — в куда менее уязвимом положении, чем Владимир. Один упражняется в остроумии параллельно с готовкой дорогих блюд на кухне в Барселоне, другая обличает его из горизонтального кафе в Тбилиси, третья из вебкам-студии в Питере, всевозможных кар ему на голову требуют из Чехии, Белграда и Таллина.
Да ебал я в рот, если честно. Будь Владимир хоть десять раз патентованным мошенником — мне он всё равно значительно ближе, чем этот массовый психоз. Я всё понимаю, под конец третьего года войны, на фоне всеобщего исступлённого опизденения, нереализованный запрос на справедливость настолько велик, что все готовы месяцами разъёбывать рандомного подставившегося чувака, раз уж ни до кого более значительного всё равно не дотянуться.
А ещё — и это отдельный прикол — учить его жизни, потому что он всё, видите ли, делает неправильно и не кормит котов сбалансированным импортным кормом. Поживите в провинциальной деревне месяцок и посмотрите, как там люди в большинстве своём ведут хозяйство, чем они обычно кормят котов и кошек, как содержат собак, которые или всю жизнь сидят на цепи, или постоянно подвергаются опасности на самовыгуле, вы вообще охуеете. И охуеете в целом справедливо, но назначать конкретного человека ответственным за весь уклад российской жизни как он есть — как минимум странно, как по мне.
