«Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939» Флориана Иллиеса
Жанры: #нонфикшн
Коротко: Лоскутное одеяло удивительных историй о том, чем жили и как влюблялись известные люди сто лет назад.
После прочтения: В книге три части – “До”, “1933” и “После”.
Часть “До” – это такая разудалая светская хроника с неостановимой каруселью романов, интриг и измен. Браки по любви, без любви и по дружбе. Любовные трио и другие фигуры. У одних мужчин по любовнице в каждом городе, другие страдают: “Из-за офисной работы, самоудовлетворения и самостоятельности женщины стали такими независимыми, что могут вполне обходиться без мужчин”. Самый популярный справочник в Германии 1932 называется “Стоит ли сразу разводиться?”.
Среди персонажей – Пикассо, Дали, Фицджеральд, Хемингуэй, Хайдеггер, Арендт, Ремарк, Дитрих, Витгенштейн, Гессе. И даже бывший немецкий император Вильгельм – у меня в голове сразу после своего отречения в 1918 он просто испарился из существования, а оказывается, долго ещё жил в Нидерландах. Много, конечно, персонажей, чьи имена мне ничего не говорили. Изредка давались примечания с пояснениями, что как бы намекало, что я должна была знать тех, к кому примечаний не делали… С другой стороны, у НСДАП было объясняющее примечание.
(Можно подумать, что такая насыщенная жизнь только у богемы, а простые люди ходят себе в церковь да мирно женятся. Но в книге есть и “обычные” персонажи, и упоминаются, например, гей-бары “для рабочей молодёжи”.)
В общем, жизнь прекрасна. Разве что где-то на фоне некая Ольга Фёрстер крутит роман с будущим мужем и с Геббельсом. В 1930 с друзьями и штурмовиками СА она идёт срывать выступление Томаса Манна в Берлине, на котором тот предупреждает об опасности национал-социализма, позже – разбрасывать пищащих белых мышей на премьере антивоенного фильма “На Западном фронте без перемен” по роману Ремарка. Ни муж, ни Геббельс не догадывались, что с 1929 Ольга работала на НКВД. (В 1935 она покончила с собой, надышавшись газом.)
В 1931 фильм “На Западном фронте без перемен” запрещают , погромы СА в кионтеатрах. Но это где-то там, а в целом всё же как будто царит любовь. И общее ощущение от части – “Ха-ха, всё как у нас”. Только что твиттера нет.
А ощущение от следующих двух частей – “О нет, всё как у нас”. (Конечно, не до последней буквы. Концлагерей у нас, скажем, нет. Но такого огромного сходства я не ожидала.)
В 1933 году горит Рейхстаг, в Германии начинаются преследования – и волна эмиграции. (А действие первой части зачастую происходило именно в Берлине. Ну да, есть Париж, есть какие-то другие города, но сердце Европы словно бьётся именно там. Действие
«1913. Лето целого века» автора тоже по большей части происходит в Германии и ещё в Австрии.)
Кто-то сразу уезжает, кто-то сомневается, стоит ли “сломя голову бежать в какую-то незнакомую страну”. Оставшиеся или уносят ноги позже, или оказываются в концлагере. Или, конечно, распевают дифирамбы нацистам. Ехидно пишут в адрес уехавших “безродная космополитка, которая за границей клевещет на патриотов Германии” и спрашивают, не вообразили ли они, что “историю творят на французских курортах”.
На улицах побоища между боевиками СА и коммунистами Рот-фронта, но книга остаётся книгой о любви. Кто-то уезжает потому, что еврей, кто-то потому, что коммунист или антифашист, кто-то потому, что гей, а кто-то из-за романа в женой эсэсовца. Любовные союзы в эмиграции распадаются и возникают в совсем иных условиях. Клаус Манн пишет: “Люди проходят мимо друг друга, но что-то их связывает. … Трудности с паспортами. Проблемы с документами. Проблемы с сексом. Ненавистью Надежда. Тоска по дому. Страх войны (и надежда)”.
Еврейка из Вены пишет бывшему любовнику, что её мужа убили в концлагере. Тот отвечает: печальные новости. А его (писателя) бойкотируют во Франции за антисемитские взгляды: “Как видите, евреи тоже преследуют”.
Если бы вся книга была такой, как первая часть, я бы её прочитала с удовольствием. А контраст последующих частей сделал её глубже и сильнее.
#иллиес #топ