Пульс Ленина-19

Одна из теорий демсил, что описывают возможности для основательных демократических перемен в Беларуси, базируется на эффекте домино: лишь тогда, когда посыпется Россия, посыпется и беларусский режим.

Осторожная точка зрения на этот счет звучит более сдержанно: крах или ослабление России откроет окно возможностей для Беларуси.

Проверить все это возможно лишь опытным путем, если РФ начнет сыпаться, но пока совсем не похоже, что дело к этому идет. На этом месте возникает вопрос, что же будет, если Россия не потерпит краха в Украине или из-за Украины.

Ответ можно поискать в истории. Исторические аналогии отнюдь не универсальны, чтобы с их помощью ответить однозначно, но они дают представление, как может быть.

Пример аналогии, в чем-то созвучной событиям в нашем регионе, дает кровопролитная война во Вьетнаме, в которую были вовлечены США. Тогда разгонялась точка зрения, что если сегодня падет Сайгон, то завтра та же участь постигнет всю Азию, а послезавтра Европу. В смысле коммунистической угрозы.

Об этих обобщениях писал в своих мемуарах германский канцлер Вилли Брандт, которого Вашингтон пытался убедить в том, что американцы во Вьетнаме защищают Берлин. Брандт не поверил и оказался прав: Сайгон пал, но его участь, как известно, не постигла всю Азию, а тем более Европу.

В этом смысле может быть большим преувеличением утверждение, что если Россия не будет побеждена в Украине, то под угрозой окажется Восточная Европа, демократия и ее ценности. Проверять эту гипотезу, разумеется, не хотелось бы, но возможно придется.

Демократии в Беларуси это точно не угрожает, потому что нельзя угрожать тому, чего нет и не просматривается. Для нашей страны речь может идти о чуть лучших или худших перспективах выхода из-под влияния России. Сейчас они не сказать, чтобы есть. Начало нормализация отношений с Западом при действующем режиме – то, что их может приоткрыть.

Разводчик голубей и ястребов

Реакция Минска на возвращение Трампа примечательна тем, что дает хороший повод поразмышлять о состоянии власти Лукашенко и некоторых перспективах Беларуси.

Дело в том, что после 2020-го принято считать, что проводимый в нашей стране курс является результатом конкурентной борьбы условных ястребов с такими же условными голубями и что ястребиная точка зрения преобладает. Причем Лукашенко настолько вынужден считаться с мнением ястребов, что уже не может устроить оттепель, потому что силовики не поймут.

Такой ход мыслей приводит к выводу, что прекращение репрессий, выпуск на свободу политзаключенных и нормализация отношений с Западом – все это опции лишь в той степени доступные Александру Григорьевичу, в какой этих мер желают силовики и Кремль. А они не желают.

Свежие реверансы в сторону Трампа и США вместе с новым помилованием политзаключенных слабо вяжутся с влиянием силовиков и неприятием Москвы.

Реальное сближение с США, интерес к которому демонстрирует Лукашенко такими жестами, потребует от него организации оттепели. И я думаю, что он на нее пойдет, если дело только за этим станет, а силовики примут очередную либерализацию безропотно как естественный ход событий. Примерно так же, как вдруг приняли введение безвиз для граждан “враждебных” западных стран, хотя считали это недопустимым.

В этом одна из беларусских реалий: власть Лукашенко по-прежнему является абсолютной. Такими же абсолютными являются возможности ее реализации в Беларуси. Это не означает, что под ним нет борьбы подходов, но решает его мнение и тут же становится точкой зрения всей вертикали.

Еще считается, что от Беларуси и Лукашенко уже по большому счету мало что зависит – что судьба страны и всего региона определяется в войне России с Украиной. Пока там неопределенность, возможности для нормализации в Беларуси и диалог с Западом, ограничены.

Однако попытки к нормализации Минском явно предпринимаются и что интересно – опять же не встречают негодования силовиков и Кремля.

Какую роль в этом процессе играет и сыграет война, вопрос еще все-таки открытый. Пока она, как ни странно, наоборот способствует укреплению положения Лукашенко, а значит и усиливает его переговорные позиции.

Загвоздка с нормализацией скорее в противоречивом содержании беларусских сигналов, пока не удовлетворяющем Запад, чем в войне.

Однако нормализация отношений на западном векторе в любом случае не означает устойчивой демократизации Беларуси. Это условие лишь для смягчения режима, что в наших реалиях – уже немало.

Тихий американец

Этот выпуск “Пульса Ленина-19” написан по мотивам реакции официального Минска на победу Дональда Трампа и разбирается с состоянием власти Лукашенко и разными перспективами.

Трампист во Дворце Независимости

Реакция Минска выразилась в том, что Александр Лукашенко “сердечно” поздравил Дональда Трампа с победой на выборах. Причем сделал это и письменно, и устно в словах и выражениях, выходящих за рамки дежурного послания, и резонирующих с характером отношений Беларуси с США. И России тоже.

Выглядит так, будто Лукашенко пробует поменять курс в отношениях с США на 180, делая явную попытку их нормализовать, и этим в известной степени демонстрирует свою самостоятельность.

Его послание Трампу несколько резонирует с укоренившимся на Западе представлением о Лукашенко как марионетке Кремля.

Владимир Путин не торопился с поздравлением нового американского президента, сделал это пока лишь неформально на Валдайском форуме. На контрасте вышло, что беларусский вагон забежал вперед своего российского паровоза.

Лукашенко назвал результаты американского голосования “воплощением личного подвига” Трампа и пожелал ему “метких политических решений, которые сделают Америку снова великой”.

И это особенно пикантный момент во всей истории с этим поздравлением, если вспомнить, что пишет такое пожелание ближайший союзник Москвы. Если же считать союзника марионеткой, то дело попахивает попыткой освободиться от ниток.

Ирония в том, что никто иной как Лукашенко в 2016-м поставил под сомнение мысль про избрание Трампа как подарок для России как раз из-за лозунга, с которым тот шел к власти – сделать Америку великой. “А где место России?” – вопрошал Александр Григорьевич.

При этом нынешнее послание Лукашенко Трампу во многом созвучно тому, что он направлял ему 8 лет назад – в ноябре 2016-го, когда тоже поздравлял его с победой на выборах. Тогда отношения с США тоже были по вкусу не сахар, хотя далеки от того дна, что сейчас.

Тогдашняя ставка сыграла: при Трампе была открыта совершенно новая глава беларусско-американского сотрудничества. Стороны дошли до возвращения послов, но не успели реализовать историческое решение по вине Минска.

По Марку Твену история никогда не повторяется, но иногда она рифмуется. Определенные подвижки вполне могут произойти и сейчас, попав в рифму с историей 8-летней давности.

Все зависит от практических шагов Минска по части прекращения репрессивной жести и еще больше по части позиционирования себя не как составной части региональной проблемы, связанной с РФ, а наоборот, как ее решения.

Настаивая на остановке войны в Украине, официальный Минск как раз пытается позиционировать себя как часть решения. При этом эта тонкая линия выглядит пока как вполне устраивающая Москву, иначе она была бы легко стерта отказом в кредите или молочно-калийной войной.

Считается, что Минск таким способом пытается попасть за стол мирных переговоров. Думаю, что у Лукашенко нет иллюзий, что состав участников такого переговорного процесса, по крайней мере, на начальной стадии будет ограничиваться крупными игроками.

Пример дают Тегеран, Ялта, Потсдам. Из более свежего можно вспомнить расторгнутую Трампом ядерную сделку по Ирану: сперва в закрытом формате пришли к согласию США и Иран, а только потом переговорный процесс вышел на публику в расширенном шестистороннем формате.

Потенциально Минск может претендовать на место (или одно из мест) проведения переговорного процесса. И это одна из веских причин, по которой миротворческую линию Беларуси может поддерживать Москва. Дело в исключительном удобстве и безопасности минской площадки для Владимира Путина. С этой точки зрения все привычные варианты в Европе, как Женева, Рейкьявик, Хельсинки и даже Стамбул сейчас уже не выглядят выигрышными.

Полное собрание обид

Первая серия конференции вышла год назад, называлась “Евразийская безопасность: реальность и перспективы в трансформирующемся мире”. Она ни на грамм ни прибавила безопасности, но зато та конференция распечатала минскую диалоговую площадку.

Дело в том, что после 2020-го и особенно с начала полноценной войны России против Украины такие диалоги в Минске уже считались невозможными, как и проведение в Беларуси российско-украинских переговоров.

Действительность, как это часто бывало, оказалась богаче нашей фантазии. Напомню, что в конце февраля – начале марта 2022-го Минск принял первые три раунда переговоров, а теперь вот принимает уже 2-ю конференцию по безопасности и приглашает на 3-ю в следующем.

Выглядит так, как будто продолжение практики проведения конференций важнее самих конференций. Именно поэтому думаю, что организаторы не ждут от них прорыва, считая успехом уже сам факт проведения мероприятия.

Качество любой конференции обеспечивают гости. Это один из ключевых критериев оценки мероприятия. В этом смысле в этот раз Минску снова удалось подпрыгнуть, но не выше головы.

При этом МИД обеспечил рост: если участниками прошлогодней дискуссии были порядке 300 человек из 30 стран, то в этом году организаторы декларируют 600 участников из примерно 45 государств.

Если оценивать на глаз, то больше половины из этих 600 явно из Беларуси. При чем какая-то часть из них определенно не имеет ничего общего с темой мероприятия.

Как, например, первая беларуска-космонавт Марина Василевская. Ее присутствие наталкивает на мысль о том, какой космос такая конференция для Минска, на котором как на международной площадке многими был поставлен крест.

Качественный состав участников конференции не претерпел существенных изменений с той разницей, что в этом году приехал вице-премьер Сербии, а присутствие министра иностранных дел Венгрии усиливалось фактом венгерского председательства в ЕС.

Возможно, ожидались и другие высокопоставленные гости из Европы (из Боснии и Герцеговины, вероятно), но что-то пошло не так.

В целом вторая серия конференции оставила впечатление коллективного заполнения книги жалоб. Все из-за того, что основные спикеры из числа официальных лиц от стран и международных организаций использовали минскую трибуну для излияния накопленных обид на Запад и сложившиеся мировые порядки.

Расширение западного присутствия на конференции не произошло, что было бы настоящей сенсацией. Тем не менее те представители европейских стран, что доехали, выполнили важную функцию, создав ощущение некой дискуссии, а не всеевразийской сходки пропагандистов. Чем слегка проветрили Минск.

Минская книга евразийских жалоб

В этом выпуске “Пульса Ленина-19” анализирую очередную попытку официального Минска примерить роль проводника евразийской безопасности, а также перспективы реанимации минской переговорной площадки.

Полупроводник безопасности

Раньше эта роль называлась донорством региональной безопасности. Она смотрелась органично с действиями Беларуси с учетом добровольного отказа от советского ядерного оружия, инициатив по разоружению и особенно мирных переговоров по Украине в Минске.

Эта благородная миссия, как известно, с треском провалилась после устроенного властями миграционного кризиса на границе с ЕС, агрессии России против Украины с беларусской территории и размещения российского ядерного оружия в Беларуси.

Тем не менее Лукашенко утверждает, что наша страна проводит миротворческую политику. Прощай донор, да здравствует проводник – видимо по какому-то такому принципу происходит новое международное позиционирование Беларуси, несмотря на не самые миротворческие действия официального Минска в регионе.

Ближайший союзник России и зависимый от нее на процентов 100 в отдельных сферах не может гулять сам по себе и выбирать амплуа под настроение.

На деле Минск пока может быть только полупроводником безопасности: Александру Лукашенко приходится чередовать миролюбие с угрозами в адрес Украины и Запада, чтобы не сильно отклоняться от линии Кремля. И при этом поддерживать впечатление, что проводит свою.

2-я Международная конференция по евразийской безопасности, которую организовал Минск, настойчиво позиционирует Беларусь как миротворца. Инициативу, а соответственно и экспортный образ поддерживает Россия. Это доказывает тот факт, что второй год подряд на конференцию приезжает Сергей Лавров и делает беларусским властям комплименты.

Российский интерес может быть в том, чтобы реанимировать минскую переговорную площадку на случай новой “Ялты” или “Хельсинки”, как на сегодня максимально лояльную и безопасную для Владимира Путина из всех возможных за пределами РФ. В этом смысле конференция формирует привычку вести диалог по евразийской безопасности именно в Минске.

Интересно, что в этот раз Александр Лукашенко впервые почтил мероприятие своим присутствием и держал речь. Она, правда, была больше похожа на избирательную с учетом предвыборной кампании, которую он активно ведет, несмотря на предрешенность итогов выборов.

В своей речи Лукашенко предстал таким сверхопытным политиком, который контактирует по своим каналам с США, знает проблемы мира и как его склеить.

Присутствие в зале многочисленных иностранных гостей, включая министра из председательствующей в ЕС Венгрии, как бы заполнило дефицит международной легитимности, который преследовал Александра Григорьевича после 2020-го, обеспечив всему сказанному им и вес, и фон.

Впечатление, что главным адресатом международного послания Лукашенко, прозвучавшего на конференции, является беларусский зритель, происходит из того факта, что публикуют и распространяют его речь, миксуя цитаты с комментариями, преимущественно беларусские СМИ.

Что-то, конечно же, напишут в своих отчетах в свои столицы аккредитованные в Беларуси западные дипломаты, которые были заметны в зале. Однако их информация об этом не повлияет на ход мировой истории.

Вряд ли перед организаторами конференции стояла какая-то такая амбициозная задача (изменить ход истории). Цель мероприятия может быть проще. Так сказать, снять проклятие 2020-го – возобновить практику проведения в Минске международных дискуссий.

Ремонт переговорной площадки

Официальный Минск при этом гнет свою линию, регулярно декларируя заинтересованность в скорейшей остановке войны и мирных переговорах. Некоторое количество дней назад Александр Лукашенко в очередной раз высказался на счет необходимости участия Беларуси в них.

Эта мысль не нова, чтобы искать в ней большие тайные смыслы, в частности обязательно связывать со скорыми президентскими выборами. Все-таки впервые она была озвучена еще в апреля 2022 года на заседании Совбеза, когда новыми выборами в Беларуси еще не пахло.

На тот момент российско-украинские переговоры только переехали из Беларуси в Стамбул. Тогда, комментируя переезд, как результат давление Запада на Украину, Лукашенко поставил перед Владимиром Макеем задачу обеспечить участие в переговорах Беларуси.

Понимать эту задачу следует как заинтересованность в обсуждении послевоенного устройства в регионе и учет беларусских интересов в нем. Так сказать, в духе Сан-Франциско, который давно выветрился, но который любит вспоминать официальный Минск. А любит потому, что это была учредительная конференция ООН в 1945-м с участием БССР.

Однако до нового Сан-Франциско еще нужно дожить (Макей подтверждение) и о нем еще нужно договориться.

История подсказывает, что такого рода договоренности достигаются узким кругом влиятельных стран. Наша страна не входит в их число и вряд ли у Лукашенко есть другое мнение на этот счет. Из того места, где Беларусь, на горизонте пока не видно таких договоренностей, чтобы активно педалировать тему, но все может поменяться.

Официальный Минск не сидит, сложа руки в ожидании окна возможностей. Нетрудно заметить, что в этой войне у Беларуси уже не только роль союзника России. Лукашенко смог вывернуться и оказаться полезным и для Украины.

Эта польза проявляется в том, что именно на беларусской территории происходит обмен пленными с Россией. Об этом как о достижении рассказывал сам Лукашенко Ольге Скабеевой на полях саммита БРИКС в Казани.

Кроме этого, именно через Беларусь украинцы, бежавшие от войны (в Западную Украину или в страны Запада), попадают на оккупированные Россией украинские территории, где их дом, родственники, квартиры, и возвращаются обратно.

Думаю, что в идеале Лукашенко хотел бы вернуть российско-украинский переговорный процесс в Беларусь. И это возвращение было бы в беларусских интересах, потому что могло бы позволить вывести нашу страны за скобки войны и как раз учесть беларусские интересы в возможных договоренностях.

На данном этапе Россия поддерживает попытки беларусской стороны реанимировать Минск как диалоговую площадку. К ним, в частности, можно отнести конференцию по евразийской безопасности, вторая серия которой пройдет через неделю.

Любимчик Кремля

Для власти война до этого дня имела во многом противоположные последствия в сравнении с эффектом для демсил.

Соучастие в российской агрессии привело к усилению санкционного давления на Беларусь со стороны западных стран.

Казалось бы положение должно усугубиться – режим попал в еще большую зависимость от России. Однако из-за того, что сама РФ оказалась под еще большим санкционным давлением Запада, игроки за столом как будто поменялись местами.

Беларусь, можно сказать, стала одним из бенефициаров военных санкций, введенных Западом против России. Западные рестрикции основательно почистили российский рынок от западных компаний, но одновременно как бы освободили их для беларусских. Приходится выдерживать конкуренцию с Китаем, Турцией, Индией, странами СНГ, но пока мест на этом рынке хватает.

Беларусь очевидно пользуется моментом, чтобы занять вакантные ниши. Активно включилась в программу импортозамещения в России предложением совместных проектов на российские деньги.

Объемы взаимной торговли стали ежегодно брать новые рекорды. Российский рынок фактически компенсировал Беларуси потерю доступа на западные.

Россия стала транзитным мостом для беларусской торговли с третьими странами – от СНГ до самых дальних государств “дальней дуги”.

Складывается впечатление, что Москва готова удовлетворять все запросы своего союзника – и кредитные, и экспортные, и даже в части обеспечения равных условий, в том числе в энергетической сфере.

Внутри Беларуси Лукашенко смог неплохо разыграть антивоенную карту, позиционируя себя как гаранта мира. Это то, с чем он идет на свои выборы.

Он стал самым частым иностранным гостем в Кремле и самым близким политиком для Путина. Их встречи тет-а-тет длятся часами, а отношения явно далеки от конфликтных. Критиковать Лукашенко в России стало опасным занятием, чего раньше никогда не бывало.

На внешнеполитическом треке Москва фактически пролоббировала присоединение Беларуси к Шанхайской организации сотрудничества и работает над подключением к БРИКС, а это шаги в направлении укрепления беларусской независимости, а не посягательств на суверенитет.

Очевидно, что в условиях противостояния с Западом Москве нужен голос Минска на международных площадках. В этом смысле продолжение этой конфронтации гарантирует сохранение такого подхода со стороны РФ по вопросу укрепления формальной независимости Беларуси.

На войне Россия справляется без использования беларусской территории в качестве плацдарма и по-прежнему без привлечения беларусских вооруженных сил.

Риски прямого вовлечения Беларуси по воле Кремля в боевые действия как будто снижаются, Минску явно отводится иная роль. Хотя все это не гарантирует безопасности – риски поражения объектов на беларусской территории сохраняются пока идет война.

Тем не менее продолжение войны в Украине в том ключе, в котором она развивается, означает полную занятость Кремля украинскими делами и режим наибольшего благоприятствования для Беларуси и для Лукашенко.

Финансовые возможности России в этом смысле могут уменьшаться под влиянием санкций и военной экономики, но несколько миллиардов на поддержку любимого союзника всегда найдутся.

Кресло, стол и посиневшие пальцы

В этом выпуске “Пульса Ленина-19” задаюсь вопросом, чем может обернуться для Беларуси продолжение затяжной российско-украинской войны и на что рассчитывает Александр Лукашенко.

Несмотря на курскую операцию, линия фронта ползет на запад, а не на восток, и это подталкивает к тому, чтобы поразмышлять о перспективах этой невеселой истории для нас. Влияние войны в Украине на Беларусь в лице демсил, власти и страны получается совершенно разным.

Обессиленные демсилы

Главными потерпевшими в беларусском случае пока можно считать демсилы, хотя поначалу считалось, что будет наоборот: многим грезился красно-зеленый закат режима под обломками “разрушенного Карфагена”.

С самого начала демсилы увидели в войне шанс на изменение ситуации в Беларуси в случае победы Украины. Было много надежд, связанных с идеями освободительных походов, а также сближения офисов (Светланы Тихановской и Владимира Зеленского) и ровно столько же разочарований.

После 24 февраля 2022 года демсилам пришлось экстренно пересмотреть нарративы, заклеймить Кремль и декларировать выход из всех пророссийских союзов и планы входа в европейский (ЕС). Все это не сильно приблизило демсилы к Евросоюзу, но отдалило от действительности внутри Беларуси.

Теорема торжества демократии в Беларуси в результате победы Украины над Россией до сих пор никем не доказана, хотя по-прежнему имеет много сторонников, включая таких авторитетов как Зенон Позняк. Однако пока тема исчерпывается тем грустным фактом, что победа Украины, мягко говоря, откладывается, а с ней и заявленный шанс на демократические перемены в Беларуси.

Кроме всего, война сместила фокус внимания Запада с Лукашенко на Путина и с Беларуси на Украину и ограничила масштабы поддержки беларусской демократии за рубежом.

Дальше в этом смысле может быть только хуже. Ресурсов становится меньше, потребности Украины в них – напротив, все больше. На демократию в Беларуси от этого стола в случае затяжной войны останутся, предположительно, только крохи.

Пропуск в люди

Однако вернемся к клубу по имени БРИКС. Для официального Минска предстоящий саммит в Казани, как и для России важен с точки зрения преодоления изоляции и создания ощущения полноценной международной жизни.

С этой функцией уже отлично справляется ШОС, членом которой Беларусь стала в этом году. На этой неделе премьер-министр Роман Головченко впервые принял участие в саммите ШОС на уровне глав правительств в Исламабаде.

Он прибыл туда из Омана, где гостил с официальным визитом, но вообще до всего этого маршруты беларусского премьера за редкими исключениями не отличались разнообразием – вели либо в СНГ, либо в регионы РФ.

Вступление Беларуси в БРИКС в промежуточном качестве страны-партнера, о чем все это время шли переговоры и что с моей точки зрения произойдет в Казани или после нее, еще более расширит географию международных контактов официального Минска.

Если ШОС – это региональная организация азиатских стран, то БРИКС охватывает куда больше регионов, хотя пока не является организацией. С 1 января этого года в этот клуб помимо Бразилии, Индии, Китая, России, ЮАР входят еще Египет, Иран, ОАЭ, Саудовская Аравия и Эфиопия.

Не то, чтобы у официального Минска есть проблемы в Латинской Америке или Африке, но членство в общих международных структурах упрощает коммуникацию. Любой саммит дает возможность для многочисленных двусторонних встреч на полях, позволяя экономить на визитах.

Предстоящий саммит в Казани в этом смысле не исключение. Он будет, несомненно, использован Минском для двусторонних переговоров Лукашенко с лидерами интересующих стран. К ним можно отнести все государства, которые уже в БРИКС, и все те, которые, как и Беларусь еще на пути к членству в этом набирающем авторитет клубе.

Запрещенный прием

Серьезное представительство стран, которое ожидается в Казани, совершенно утилизирует идею о том, что ордер Международного уголовного суда (МУС) превращает политика, на чье имя он выписан, в абсолютного изгоя.

Между тем именно этой идеей тешат себя беларусские демсилы. По крайней мере, та их часть, которая вдохновлена иском Литвы по беларусскому случаю в Гаагу и на основании этого сеет вокруг себя надежды сделать Лукашенко всемирной персоной нон-грата и даже расколоть этим беларусские элиты.

Если посмотреть на опыт Владимира Путина, который разворачивается прямо на наших глазах, ордер никого не расколол внутри РФ и не сильно мешает его международной жизни. Да, он не поехал на саммит БРИКС в ЮАР в прошлом году, но до Бразилии, к которой переходит председательство в следующем, уже вполне может доехать.

Основания так думать дает прецедент: беспроблемный визит Путина в Монголию при том, что международные обязательства требовали от Улан-Батора задержать российского президента прямо у трапа.

Саммиты ШОС в Астане и СНГ в Москве тоже красноречиво продемонстрировали, что Путин не знает проблем с общением из-за ордера МУС.

Конечно, все это можно списать на то, что СНГ, ШОС и БРИКС представляют собой собрания специфических стран, практикующих не самое трепетное отношение к международным обязательствам и неразборчивость в контактах.

Однако дело может быть и в том, что привычные международные институты переживают нечто похожее на обесценивание.

Ордер из Гааги – это еще не приговор, но есть еще один важный штрих к портрету токсичности его обладателя, разрушающий новые беларусские мифы.

Идея о том, что ордер обрывает все западные контакты, тоже не находит подтверждения, если ориентироваться на опыт Путина.

Наличие ордера, например, никак не препятствует зарубежным послам (и не должно препятствовать), в том числе из западных стран, соблюдающих Римский статут, вручать Владимиру Путину верительные грамоты. В их числе были послы США (не признают юрисдикцию МУС), Великобритании, Дании, Норвегии, Швеции, Германии, Люксембурга, Австралии и других стран.

Разумеется то, что сходит с рук Путину, не обязательно сойдет Лукашенко, испытывающего к тому же дефицит легитимности, но и об ордере на его имя говорить еще преждевременно.

Казанский собор

Новый выпуск “Пульса Ленина-19” посвящен предстоящему саммиту БРИКС, который пройдет в Казани 22–24 октября под председательством России и с участием Беларуси, претендующей на членство в этом клубе.

Речь в этом тексте пойдет о шансах беларусской заявки на вступление в БРИКС, проке от этого клуба для власти, а также ордере из Гааги – слет в Казани дает повод затронуть и эту тему.

Изолированный мир

Начну с того, что саммит БРИКС означает для РФ и ее международных отношений. Ответ на этот вопрос релевантен и для Беларуси.

Так вот предстоящий саммит в Казани означает очередную проверку теории международной изоляции России и лично президента Путина из-за агрессии против Украины.

Уже можно констатировать, что проверку на практике эта теория не проходит.

Кремль позиционирует саммит как одно из главных мероприятий мировой повестки с учетом состава участников. И имеет для этого основания.

Ожидается, что саммит в Казани будет самым представительным в истории БРИКС. Так о нем пишут российские СМИ, и не похоже, что в данном случае они сильно преувеличивают.

Предполагается, что в мероприятии примут участие более 30 государств, если ориентироваться на уже поступившие в Москву подтверждения, а также генсеки нескольких международных организаций, включая ООН. При этом 24 страны будут представлены на уровне глав государств.

Некоторую интригу создала Саудовская Аравия, вошедшая в БРИКС в этом году. И создала ее тем, что намерена участвовать в саммите на уровне главы МИД, а не наследного принца. Информация об этом дала повод для разговоров об окончании “медового месяца” в отношениях с РФ, но пока это кажется преувеличением.

Любопытно, что в числе заявленных участников предстоящего саммита в Казани и претендентов на членство есть государства, тесно связанные с Западом. Это Турция и Сербия. В целом на сегодняшний день о вступлении в БРИКС говорят свыше 30 стран.

И это впечатляет, несмотря на дипломатическое кокетство Казахстана, который вдруг вроде как передумал вступать, но не отказался от участия в саммите – Токаев едет в Казань.

Вступить в БРИКС или в Шанхайскую организацию сотрудничества гораздо проще, чем в Евросоюз или НАТО, но это все равно не объясняет такого ажиотажа вокруг членства в этих незападных клубах. Ведь их принято считать объединениями “ни о чем”.

Одна из явных причин энтузиазма таких стран как Беларусь или Иран (является членом БРИКС с этого года) – откровенно проблемные отношения с Западом.

Другие государства, как уже упомянутые Турция и Сербия, могут использовать свой интерес к БРИКС для улучшения условий сотрудничества с западными партнерами в расчете на их ревность. Все как в обычной жизни у людей.

Часть государств может позволить себе выгодное балансирование в расчете на сотрудничество со всеми сторонами. Это относится, например, к Азербайджану, Таиланду и Малайзии.

БРИКС сложно назвать клубом единомышленников, как например G7, но быть может в этом и есть его прелесть. В разнообразие проще вписаться.

Другой (который Лукашенко) получает высшую госнаграду РФ, а не выволочку за сбитые в небе Беларуси российско-иранские дроны или попытки сигнализировать Западу о своей готовности к диалогу. С марионетками, конечно, поступают как захотят, но не так.

В свете предстоящих в Беларуси президентских выборов такой прием, оказанный Лукашенко в России, означает согласие Москвы на новый срок своего союзника, но кто бы в этом сомневался, чтобы превращать очевидное в аналитический вывод. Пока не было никаких признаков, что Кремль стоял перед неким выбором или раздумывал, а не поменять ли Александра Григорьевича на Николая Николаевича (все совпадения случайны).

События последних лет указывают на то, что Лукашенко в абсолютном фаворе Кремля. Он взят под все зонтики от кредитно-финансового до ядерного. На все случаи и все погоды и имеет возможность гулять сам по себе. Имею в виду международные контакты, в которых его ограничивает не РФ, а только санкции и изоляция Запада.

Парадокс заключается в том, что Александр Григорьевич стал пользоваться авторитетом в Кремле тогда, когда и он, и Беларусь оказались в максимальной зависимости от России. Причем она продолжает расти и имеет такие масштабы, что Путин, кажется, может наклонять Лукашенко как хочет в любой день недели. Тем не менее, он этим не пользуется. После 24 февраля 2022 года (вторжения в Украину с территории Беларуси) Путин сделал это только однажды и только для того, чтобы вручить ему найкрутейшую российскую награду.

В одной интересной книге, не имеющей ничего общего с моим повествованием, я вычитал следующую мысль, приписанную Бисмарку: талант государственного управления заключается в том, чтобы прислушиваться к поступи бога с тем, чтобы схватить его за подол, когда тот будет проходить мимо. Складывается впечатление, что Лукашенко проделывает этот трюк с Путиным, во власти которого находится почти как под богом, вытрясая из его подола все щедрости и блага, какие там есть.

А что взамен? Трактора, бензин, колбаса, картошка и щедрые обещания любить вечно, не обеспеченные ничем, кроме утверждений об общих ценностях и корнях, которые сами по себе ничего не стоят.

Однако все это устраивает обе стороны, ведь это брак по расчету и держится он на том, что, во-первых, расчеты оправдываются, а во-вторых – отсутствуют альтернативы.

Второе особенно касается Лукашенко и его возможностей уйти на Запад. Они в дефиците, там его не ждут. Насколько это дальновидная политика – вопрос из другой истории. Важно, что в Кремле могут не переживать насчет сигналов Минска в ту сторону до тех пор, пока у власти Лукашенко, а расставаться с властью Александр Григорьевич по всем приметам не хочет, несмотря, что часики тикают к естественному закату его президентской карьеры.

Однако и у Путина тоже не велик выбор. Он, как и Лукашенко – отец всех российских проблем и творец решений. Его военная авантюра против Украины сократила возможности России и проредила ее союзников, хотя влияние Кремля на постсоветском пространстве, как видим, сохраняется.

При этом нормализация отношений у Беларуси с Западом в тех масштабах, в каких она возможна при Лукашенко, вряд ли угрожает интересам РФ. Скорее даже наоборот – может сыграть на руку Москвы. Например, в том, что Минск реанимируется как переговорная площадка.

Попытки к этому предпринимаются. Скоро увидим очередную – речь о предстоящей второй конференции по евразийской безопасности, запланированной на конец октября – начало ноября.

На Ближнем Востоке, если судить по верительным грамотам, нет стран, отказавших президентству Александра Лукашенко в признании.

Даже Израиль, несмотря что партнер западного мира, имеет свою специфику и проводит в этих вопросах свою политику. Поэтому израильский посол – в числе вручивших грамоты Александру Лукашенко в эту каденцию. Отношения между Беларусью и Израилем сейчас не ахти, но тут уж дело не в президентстве, а в реакции Минска на обострение на Ближнем Востоке.

Со странами Персидского залива у режима все на вид тип-топ. Отношения Беларуси с отдельными государства этого региона и вовсе переживают удивительный рассвет.

Если активизация сотрудничества с Ираном легко объяснима (изгои притягиваются), то причины, по которым оживился политический диалог с Саудовской Аравией, не так очевидны. Между тем, именно в последние годы состоялся первый в истории раунд межмидовских консультаций с этой страной. В Эр-Рияде с визитом побывал министр иностранных дел Беларуси.

В Азии у официального Минска тоже не возникло проблем с признанием. Даже такие страны, как Япония и Южная Корея, которых можно отнести к партнерам западного мира, командировали послов, чтобы те вручили верительные грамоты Александру Лукашенко. Хотя надо сказать, что при этом ни Токио, ни Сеул не форсируют сотрудничество.

Про СНГ и говорить особо нечего. Разумеется, постсоветское пространство не могло обмануть ожиданий Александра Григорьевича. Все-таки наблюдательная миссия от разных институтов Содружества наблюдала в августе 2020-го в Беларуси “честные, открытые, конкурентные выборы”. Поэтому с приездом новых послов проблемы отсутствуют.

Сложности в отношениях с Арменией, возникшие у Минска в последнее время, связаны не с президентством Лукашенко, а с его неосторожными высказываниями – неприятными Еревану, но приятными Баку. Кризис еще не миновал, но беларусский посол, отозванный было в Минск для консультаций, уже вернулся к исполнению своих обязанностей в Армении.

Есть в числе послов, вручивших верительные грамоты Александру Лукашенко, и представители государств к Западу от Буга. Тут имеет смысл огласить весь список государств: Босния и Герцеговина, Ватикан, Венгрия, Мальтийский орден, Сербия и Швейцария. Сюда же можно отнести Турцию – как члена НАТО и давнего кандидата на вступление в ЕС. Не густо в сравнении с тем, что было до 2020-го, но и вовсе не пусто. Тем более, что этот список имеет тенденцию к расширению.

Все это позволяет говорить о международной изоляции режима скорее как об эффектной фигуре речи, чем о чем-то реально существующем и цельном.

При этом физическая изоляция Беларуси со стороны Запада действительно удалась. По крайней мере, если иметь в виду забор и количество действующих погранпереходов.

Кажется, что следовало ожидать чего-то подобного от режима, который по законам авторитарно-тоталитарного жанра должен ограждать себя от тлетворного влияния Запада и его носителей, но вышло почему-то наоборот. Парадокс, но шлагбаумы опустились по ту сторону границы, обозначив тень нового железного занавеса оттуда, откуда его не ждали. Это списывается на миграцию и на войну, но такие меры ни от одного, ни от другого не защищают.

В итоге Лукашенко, который использует каждую церемонию вручения верительных грамот для того, чтобы донести до зарубежных столиц свою версию событий, имеет возможность не лукавить, когда рассказывает, что “двери нашего дома всегда остаются открытыми”. Все-таки безвизовый режим для граждан 35 европейских государств, введенный Минском этим летом, это сильный аргумент на фоне забора.

Не был послан

В центре внимания этого выпуска “Пульса Ленина-19” – коллекция собранных Александром Лукашенко за эту каденцию верительных грамот от послов зарубежных стран. Сравниваю ее с “урожаем” предыдущий пятилетки, когда проблем с признанием президентства у официального Минска не было, а сам период в отношениях с Западом тянул на характеристику конфетно-буфетный.

Таинство вручения верительных грамот, что произошло на этой неделе 1 октября во Дворце Независимости, стало юбилейным – 10-м по счету, если считать с тайной инаугурации Лукашенко в конце сентября 2020-го. Тогда еще бурлил протестами Минск и множились разговоры о токсичности режима, несовместимой с международным признанием.

Итог четырех лет говорит о том, что она совместима: 10 церемоний, через которые прошли 85 иностранных послов из 77 стран (некоторые государства успели поменять своих представителей дважды) – это внушительно. В среднем выходит по 8–9 послов на одну церемонию.

В оставшееся до президентских выборов время, а их дата пока неизвестна, может легко поместиться еще одна церемония, если выборы пройдут летом, а если в феврале или марте 2025-го – то не факт.

Для сравнения: с момента инаугурации Лукашенко в ноябре 2015-го и по август 2020-го состоялись 11 церемоний вручения верительных грамот, в которых участвовали 122 зарубежных посла из примерно 110-115 стран. В среднем получается 11 послов на одну церемонию, что, конечно, больше, чем в нынешнюю каденцию, но не сказать, чтобы значительно.

География стран в ту пору охватывала все населенные континенты. Речь в 2020-м даже шла об обмене послами с Соединенными Штатами, что открывало новые перспективы, но поведение беларусских властей повернуло все “реки” вспять.

Тем не менее дальнейшие события не стали приговором для международных отношений официального Минска, как об этом можно было бы подумать в момент тайной инаугурации.

География стран, направивших своих послов в Минск после последних президентских выборов, формально тоже охватывает все населенные континенты, но уже кроме Австралии, и все части света.

Даже в Северной Америке есть Мексика, которая признает президентство Лукашенко, а в Южной – и вовсе нет никакого дефицита с признанием. Из значимых и крупных латиноамериканских стран, уже направивших в Беларусь своих послов, относятся Аргентина, Бразилия, Перу. Это, не считая друзей типа Венесуэлы, Кубы, Никарагуа, Эквадора и прочих.

Со странами Африки все в принципе понятно. Там сами с такими же авторитарными усами, как в нашем случае, поэтому вспыхнула большая взаимная любовь. Официальный Минск вдруг обнаружил в Африке источники экспортного вдохновения. Тем более вдохновляющие, чем сильнее торговый застой у Беларуси с Европой.

За четыре года из Африки прибыло множество послов. Кто-то из них на волне прилива нежных межгосударственных чувств даже успел обрести постоянную резиденцию в Минске (Зимбабве), кто-то находится на пути к этому (Экваториальная Гвинея).