— Бяры букецик. Паследни. За тры рубли.
— Спасибо большое, бабушка, — смотрю на эти предвестники лета и понимаю, что с этой минуты из всех цветов мое сердце принадлежит пионам: «Порадую себя, пусть пахнут»
— Добрае дзиця табе радзиць, даражэнькая. Хай Бог табе дапаможа.
Конец мая в тот год был безумно жаркий, пить хотелось постоянно, от выпитой воды отекали ноги.
Вспоминаю, как радостно несла домой букет розовых пионов, любовалась ими. На мне платье с отрезной кокеткой и встречной складкой по переду. Босоножки на плоской подошве. Шла медленно, внизу живота что-то ныло, потягивало. Возможно, так у всех на девятом месяце.
Так что, еще три недели ныть будет?
Кто во мне — мальчик?
Девочка?
Пришла домой счастливая, поставила розовые пушистики в вазу, запах на всю однокомнатную. Вот и встречу лето с ними. Муж в командировке, — ни звонков, ни писем. Сотовых тогда не было, связь с миром — три кнопочных на подъезд:
— Здрасте, можно позвонить?
— Да, пожалуйста, звони.
Люди были добрыми, в квартиру пускали.
Пионы в воде лепестки еще больше раскрыли.
Прилегла на тахту «Юность» почитать перед сном.
Что ж так живот ноет?
Передых.
Опять напрягается.
Фух, отпустило.
Все хорошо. Показалось.
«Качели» все чаще. Тревожно за себя и за того, кто под сердцем.
Выглянула в окно, в домах напротив свет постепенно гаснет. А у соседей?
Горит.
Не спят еще.
23:30
Уже в это время стучаться неприлично.
Напряжение в животе нарастает.
Не налюбовалась пионами вдоволь.
Пора.
— Тетя Клара, позвоню от вас, можно?
Скорая приехала через двадцать минут, к первородкам не спешат. Глянула в окно — стоит.
Личные вещи взяла, обменную карту не забыла.
Бросила взгляд на милые бутоны. Закрыла дверь. Вызвала лифт.
Ночь была долгой.
В предродовой я и три пустые кровати. Ходила между ними, держась за железные спинки.
Уснуть бы, но схватки сбивали сон. Мне трудно, малышу труднее.
— Дыши, Жанна, дыши.
А родные не знали, что скоро я подарю жизнь.
7:45
Мальчик!
Я не одна...
Люблю розовые пионы. Они для меня «Лешины цветы».
— Спасибо большое, бабушка, — смотрю на эти предвестники лета и понимаю, что с этой минуты из всех цветов мое сердце принадлежит пионам: «Порадую себя, пусть пахнут»
— Добрае дзиця табе радзиць, даражэнькая. Хай Бог табе дапаможа.
Конец мая в тот год был безумно жаркий, пить хотелось постоянно, от выпитой воды отекали ноги.
Вспоминаю, как радостно несла домой букет розовых пионов, любовалась ими. На мне платье с отрезной кокеткой и встречной складкой по переду. Босоножки на плоской подошве. Шла медленно, внизу живота что-то ныло, потягивало. Возможно, так у всех на девятом месяце.
Так что, еще три недели ныть будет?
Кто во мне — мальчик?
Девочка?
Пришла домой счастливая, поставила розовые пушистики в вазу, запах на всю однокомнатную. Вот и встречу лето с ними. Муж в командировке, — ни звонков, ни писем. Сотовых тогда не было, связь с миром — три кнопочных на подъезд:
— Здрасте, можно позвонить?
— Да, пожалуйста, звони.
Люди были добрыми, в квартиру пускали.
Пионы в воде лепестки еще больше раскрыли.
Прилегла на тахту «Юность» почитать перед сном.
Что ж так живот ноет?
Передых.
Опять напрягается.
Фух, отпустило.
Все хорошо. Показалось.
«Качели» все чаще. Тревожно за себя и за того, кто под сердцем.
Выглянула в окно, в домах напротив свет постепенно гаснет. А у соседей?
Горит.
Не спят еще.
23:30
Уже в это время стучаться неприлично.
Напряжение в животе нарастает.
Не налюбовалась пионами вдоволь.
Пора.
— Тетя Клара, позвоню от вас, можно?
Скорая приехала через двадцать минут, к первородкам не спешат. Глянула в окно — стоит.
Личные вещи взяла, обменную карту не забыла.
Бросила взгляд на милые бутоны. Закрыла дверь. Вызвала лифт.
Ночь была долгой.
В предродовой я и три пустые кровати. Ходила между ними, держась за железные спинки.
Уснуть бы, но схватки сбивали сон. Мне трудно, малышу труднее.
— Дыши, Жанна, дыши.
А родные не знали, что скоро я подарю жизнь.
7:45
Мальчик!
Я не одна...
Люблю розовые пионы. Они для меня «Лешины цветы».