Пишу сейчас!

День угасал, Антон бродил по шумной Паланге, в кармане перебирая пальцами необработанные янтарные камешки, собранные за последний месяц. Ноги сами притащили его на опустевший берег, он подошел к волнам, рыжим от света заходящего солнца, погрузил ноги по щиколотку в обжигающе холодную воду, рассмотрел свои ступни. Выйдя на песок, он нарисовал сердечко.

Позже в его жизни было много красивых стран и теплых морей, но для жизни он выбрал Алтайские горы. Каждый год в день рождения мамы, он достает из шкатулки оранжевый кулон, освобождает его от шнурка, бережно разлаживает вокруг него крохотные камешки, собранные на далеком Балтийском побережье и, улыбаясь, ласково поглаживает, будто они живые. В памяти всплывает сердечко на мокром песке «Я вернусь».

…«— Костя, когда я приехала, каждое утро приходила сюда и на эту красоту не обращала внимания. Поднимая в небо глаза, молила: «Господи, пусть опять будет гроза и мы, взявшись за руки, под стрелами молний будем убегать от ливня». Даже если не найдем где укрыться, я хотела, чтобы ты сжимал мою руку под тяжелыми струями. Просто сжимал бы и всё.»

«Закружило нас с тобою бабье лето,
Закружило, словно карусель.
Ты опять приносишь мне букеты,
Чтоб мне с ними было веселей…»

«Почему именно мой ребенок? Почему, когда у нас все наконец-то наладилось?» — глядя на спящую девочку, Геля высматривала особенности в лице ребенка. Отвернувшись от настенного зеркала, чтобы не видеть в нем своих обвисших щек, пухлыми руками поправила волосы, собранные на макушке в небрежный пучок, из которого выбивались спутанные пряди, задернула распахнутый на груди халат, все еще раздумывая «Кормить, не кормить», покосилась на дверь в ожидании врачебного обхода, боком прилегла на кровать и подтянув колени к дряблому животу, пальцами теребила вялую резинку на коротких носках. Молока в груди еще не было, только молозиво — есть время подумать над предложением врачей. «Лишняя хромосома. Такая малюсенькая, а все же лишняя, и не убрать ее, не убить».