Amor Salvaje

(решила дописать «не рецензию»)

Недавно моя подруга написала отзыв на одну книгу, если очень упрощать, смысл отзыва в том, что книга ей не понравилась и персонажи нравственно чужды, но спустя время она поняла, что продолжает возвращаться к этой книге и переосмысливать прочитанное, и это значит, что книга работает.

Так вот, думаю, что эта картина может произвести на кого-то подобный отложенный эффект.

Я написала, что не солидарна с главным героем, хотя часть его личности, связанная с его эгоизмом творца мне понятна. Но это не отменяет того, что у гениального художника, может быть мудрость и благородство, которое не дает ему стать зависимым от своего тщеславия, а я этой мудрости в главном персонаже не увидела, мудрость была у Эржебет, мудрость была у Зофьи, которая со своим мужем решает перебраться в Израиль. Ласло был уязвленным, надломленным, глубоко травмированным, и притупить боль у него получалось только наркотиками или когда у него появлялась возможность реализовывать свои проекты. Но когда он чувствовал себя великим творцом, его эго раздувалась, и он становился похожим на тех, кто его унижал. 

Я всегда считала, что люди, повернутые на власти, завидуют творцам, потому что истинное величие в том, чтобы создавать, а на это мало кто способен. Деньги и власть не гарантируют тебе место в истории, а искусство может, и это абсолютно недостижимая высота, потому что талант либо есть, либо нет. Харрисон Ли ван Бюрен, олицетворяющий американский капитализм в этой картине,  очевидно восхищается и завидует Ласло, и поэтому его унижает.  

Прошлым вечером я прочитала несколько рецензий на этот фильм (и поэтому решила дописать свой отзыв), и больше всего меня удивило то, что вообще никто не пишет, что эта картина в том числе о любви. То есть персонаж Эржебет критики упоминают буквально в одном предложении, хотя эта линия и её значение очевидно. Вам на целых пятнадцать минут поставили свадебную фотографию пары, но вы увидели только сталь, бетон, мрамор и превратность Американской мечты.

Сталь, бетон, мрамор, даже само название направления архитектуры брутализм, – действительно создают самый подходящий антураж для определения Американской мечты в условиях жесткого капитализма. Но в конечном итоге, когда в эпилоге картины, Зофия произносит речь в честь своего дяди на архитектурном биеннале, она говорит, что все его произведения были о нём и Эржебет, о том что они пережили в лагерях, и в форме своей архитектуры он навсегда их вдвоём увековечил. 

#cine
#бруталист
#the_brutalist

Бруталист [The Brutalist]
реж. Брэйди Корбе. США, 2024

(не рецензия)

Три вечера подряд смотрела фильм «Бруталист». Несколько месяцев это кино было у меня в закладках, но я не решалась его смотреть из-за впечатляющего хронометража (3 ч 34 мин) и из-за стойкого предчувствия, что меня ждёт нечто мучительно-тягостное.

Я ошибочно полагала, что фильм основан на реальной истории какого-то архитектора, но оказалось, что эта история полностью вымышленная. Несомненно, у главного героя есть прототип, – таковым в первую очередь называют Марселя Брёйера, архитектора Баухауса, венгерского еврея, бежавшего от нацистов в США, – но в целом Ласло Тот (так зовут главного героя в фильме) это всё-таки собирательный образ архитектора-модерниста.

Моё большее восхищение в этом фильме вызвала супруга главного героя, Эржебет. В первой части картины Эржебет присутствует только в письмах. Она и племянница Ласло Тота, Зофия, застряли на австрийской границе, но надеются воссоединиться с Ласло в США. Это им удаётся сделать во второй части картины.

Фильм четко разделен на две части антрактом, во время которого транслируют свадебный снимок Эржебет и Ласло, – и это, возможно, лучшее (для меня), что показали за все три с половиной часа.

Эржебет и Зофье всё-таки удаётся прибыть в штаты. Наблюдая всю первую часть фильма за страданиями Ласло Тота, я была готова к тому, что Эржебет, пережившая возможно даже больше, чем её супруг, окажется такой же сломленной. Эржебет больна, и не в силах даже самостоятельно держаться на ногах, вынуждена передвигаться в инвалидном кресле, но оказывается энергичной, остроумной и сильной духом женщиной. Она использует первую же возможность начать работать и развивать собственную карьеру, и в то же время становится для мужа фундаментальной опорой, готовая преданно бороться за него и его идеи.

Ласло Тот вызывает гораздо больше противоречивых мыслей, – да, возможно, он талантлив, и способен выразить себя, свой талант, свою боль в монументальной «вечной» форме, в архитектуре, но парадокс в том, что у него как будто отсутствует тот внутренний стержень, который есть у Эржебет. Это моё мнение, но она более мощная, у неё хватает сил и смелости в прямом смысле встать на ноги и защитить честь мужа. Без Эржебет он не смог бы реализовать свои проекты. 

К концу фильма я решила, что не стану о нём писать. Признаю, что эта картина заслуживает все награды, которые получила и ещё получит. Здесь есть все компоненты сильного и качественного кино, но это не моё кино, не случилось ощущения солидарности с главным героем и в целом отклика не произошло.

#cine

Дом фотографа Тима Клинча, Миндя, Болгария
 
Британский фотограф Тим Клинч почти двадцать лет живёт в живописной болгарской деревушке Миндя в предгорьях Балкан. Окрестный ландшафт густо покрыт деревьями и цветущими кустарниками, но деревни здесь порядком заброшены, время от времени можно увидеть обветшалые и отвоёванные природой здания с ветвями, торчащими из окон и крыш. Несмотря на это, Тим считает, что болгарская деревня возрождается, хотя это, несомненно, более спокойный темп жизни, но здесь всё еще есть что посмотреть и чем заняться.

Из дома Тима открывается вид на деревню, церковь и лесистые Балканы, возвышающиеся за ними.

«Это был первый дом, который я увидел. Вид был идеальным, и дом оказался очень доступным по цене. Хотя поначалу я был довольно скептичен, вскоре я влюбился и в дом, и в страну».

Он попытался сохранить как можно больше от оригинального здания, оставив его внешний вид почти таким же, каким он его нашел. Интерьер в основном красный, белый и зеленый — в честь национального флага — он воздержался от слишком большой модернизации, опасаясь потерять атмосферу дома. Этот жест оценили предыдущие владельцы, которые до сих пор испытывают сильную привязанность к этому месту.
 
«Они приезжают каждый год, чтобы выставить некролог. Это довольно странная и трогательная традиция. В годовщину смерти члена семьи болгары вешают на дом фотографию и небольшую биографию. Звучит жутко, но на самом деле это не так».

Тим любит выгуливать в окрестностях своих собак и посещать удивительно разнообразные местные рынки. Увлечение блошиными рынками всегда было неотъемлемой и важной частью его жизни. После многих лет скитаний по оживленным базарам он стал обладателем бесчисленных традиционных сокровищ — от домотканых одеял до печей, — которые теперь украшают его дом.
 
«У меня есть хороший друг в Киеве, и мы всегда искали вещи, прочесывали рынки, искали всё, что привлекало наше внимание. Многие ткани и мелкие детали, которые можно увидеть в доме, были куплены в украинской столице. Мы находили вещи в наших странах и обменивались ими, и это был своего рода культурный обмен».

Результатом стала пестрая смесь предметов, собранных за годы. Тим собрал много картин и несколько более крупных объектов.

«Картины в одноместной спальне в основном изображают близлежащий город Велико-Тырново, — говорит он. Старая молочная тележка, которая использовалась для доставки молока и сыра в деревню, досталась мне от соседа. Тарелки над плитой я собрал со всего региона: у каждой деревни свой собственный стиль. Старый белый стол на кухне был взят из заброшенного дома вместе с буфетом, который был гибридом двух разных предметов мебели».
 
Когда Тим переехал, он также унаследовал старую болгарскую блузу и фартук, которые теперь висят на задней стороне двери спальни.

В своём болгарском доме Тиму удалось объединить различные идеи и предметы и заставить их гармонировать:

«Предыдущим владельцам очень нравится то, что я здесь сделал. Это всегда вызывает у них слезы на глазах».

#architecture #culture
#interiordesign