На днях ехал по Убуду без шлема, издалека увидел полицейских, но писательское любопытство и интерес к новому опыту сделали своё, и я решил не надевать шлем и посмотреть на всю «кухню» изнутри.
Разумеется, меня остановили. Попросили пройти в близлежащее здание. Там была небольшая душная и потрепанная комнатка, в которой мне представили «босса» — строгого балийца, сидящего за слегка покошенным столом с вентилятором, направленным на его хмурое лицо.
Балиец попросил права. Я показал ему свои индонезийские, совсем недавно купленные за сто долларов прямо в полицейском участке, на что он мне сразу отметил, что это хорошо, что у меня местные права. Потом достал большой журнал, полистал его и показал на графу с суммой штрафа – двести пятьдесят тысяч рупий, примерно двадцать долларов. В принципе мелочь, но мне рассказывали, как платили только часть штрафа, ссылаясь на то, что было в кармане. Я решил проверить.
В кармане у меня было сорок три тысячи. Я показал балийцу, на что он только строго засмеялся (да, я тоже не знал, что так можно). Потом резко снова стал серьёзным, отодвинул деньги и сказал, что ему нужна полная сумма. Предложил сходить мне в банкомат снять деньги. Я сказал, что у меня только кредитки и нет дебетовой карты.
Босс включил вентилятор на максимум, отёр пот со лба и заявил, что в таком случае мне нужно будет поехать в суд через две недели в ближайший город, до которого около получаса езды, если нет пробок. Было ощущение, что босс блефует, и я решил подыграть.
— Окей. Куда и когда явиться?
Босс недовольно кому-то махнул рукой.
Подошёл подчинённый босса и вывел меня на улицу. Спросил, оглядываясь по сторонам, сколько у меня. Я сказал, что сорок три тысячи. Он разочарованно вздохнул и предложил пойти в магазин «Indomaret» сделать банковский перевод. Я объяснил, что индонезийской карты у меня нет.
Параллельно я, конечно, улыбался и вёл себя непринуждённо, расслабленно и максимально дружелюбно. Подчинённый о чём-то подумал-подумал и отвёл меня обратно к боссу, которому что-то объяснял пару минут, после чего ушёл.
Я снова выложил наличку на стол. Босс её снова презрительно отодвинул и строжайше сказал:
— Так, забирай это, и ты свободен.
— Свободен? — удивился я. — Это как?
— Посиди сейчас здесь минуту и уходи. Понял?
Мы минуту сидели в гробовом молчании, прорезаемом только шумом вентилятора. Наконец, я сказал:
— Я могу идти?
— Больше никогда не нарушай ПДД, — сказал он безразлично. — Ты свободен.
На улице, когда я садился на байк, одновременно надевая шлем, ко мне подошёл азиат, которого тоже, видимо, остановили.
— Сколько ты заплатил?
Я улыбнулся:
— Нисколько. А ты?
— Нисколько? — в голосе его чувствовалась обида на вселенную. — А я двести пятьдесят тысяч…
Разумеется, меня остановили. Попросили пройти в близлежащее здание. Там была небольшая душная и потрепанная комнатка, в которой мне представили «босса» — строгого балийца, сидящего за слегка покошенным столом с вентилятором, направленным на его хмурое лицо.
Балиец попросил права. Я показал ему свои индонезийские, совсем недавно купленные за сто долларов прямо в полицейском участке, на что он мне сразу отметил, что это хорошо, что у меня местные права. Потом достал большой журнал, полистал его и показал на графу с суммой штрафа – двести пятьдесят тысяч рупий, примерно двадцать долларов. В принципе мелочь, но мне рассказывали, как платили только часть штрафа, ссылаясь на то, что было в кармане. Я решил проверить.
В кармане у меня было сорок три тысячи. Я показал балийцу, на что он только строго засмеялся (да, я тоже не знал, что так можно). Потом резко снова стал серьёзным, отодвинул деньги и сказал, что ему нужна полная сумма. Предложил сходить мне в банкомат снять деньги. Я сказал, что у меня только кредитки и нет дебетовой карты.
Босс включил вентилятор на максимум, отёр пот со лба и заявил, что в таком случае мне нужно будет поехать в суд через две недели в ближайший город, до которого около получаса езды, если нет пробок. Было ощущение, что босс блефует, и я решил подыграть.
— Окей. Куда и когда явиться?
Босс недовольно кому-то махнул рукой.
Подошёл подчинённый босса и вывел меня на улицу. Спросил, оглядываясь по сторонам, сколько у меня. Я сказал, что сорок три тысячи. Он разочарованно вздохнул и предложил пойти в магазин «Indomaret» сделать банковский перевод. Я объяснил, что индонезийской карты у меня нет.
Параллельно я, конечно, улыбался и вёл себя непринуждённо, расслабленно и максимально дружелюбно. Подчинённый о чём-то подумал-подумал и отвёл меня обратно к боссу, которому что-то объяснял пару минут, после чего ушёл.
Я снова выложил наличку на стол. Босс её снова презрительно отодвинул и строжайше сказал:
— Так, забирай это, и ты свободен.
— Свободен? — удивился я. — Это как?
— Посиди сейчас здесь минуту и уходи. Понял?
Мы минуту сидели в гробовом молчании, прорезаемом только шумом вентилятора. Наконец, я сказал:
— Я могу идти?
— Больше никогда не нарушай ПДД, — сказал он безразлично. — Ты свободен.
На улице, когда я садился на байк, одновременно надевая шлем, ко мне подошёл азиат, которого тоже, видимо, остановили.
— Сколько ты заплатил?
Я улыбнулся:
— Нисколько. А ты?
— Нисколько? — в голосе его чувствовалась обида на вселенную. — А я двести пятьдесят тысяч…