Эрнест Хемингуэй: история одной депрессии.
Он казался окружающим воплощением мужского начала. С его подачи у американцев, а вслед за ними и у европейцев, вошли в моду бороды, свитера грубой вязки и военные брюки. Это был фирменный стиль Эрнеста Хемингуэя, добравшийся даже до СССР.
К моменту самоубийства отца Хемингуэя, он сильно отдалился от обоих родителей. Охлаждение в отношениях началось после того, как сын прислал им из Парижа свою первую долгожданную книжку рассказов. Отец отправил все экземпляры обратно в издательство, Эрнесту же написал, что не желает иметь подобную мерзость у себя дома. Дело в том, что герои рассказов говорили совсем как обычные люди и порой даже ругались. А один из персонажей — о ужас! — был болен гонореей. Говорить об этом в тогдашней Америке было равносильно признанию в осквернении могил или поджоге детского дома.
Однако читатели не разделяли мнение родителей Хемингуэя: слава писателя росла. Способствовал этому не только талант, но и образ жизни Эрнеста. Публика воспринимала его как героя. Весь Париж знал, что во время войны Эрнест, получивший ранение, вынес на себе обессиленного товарища. Он был ранен ещё раз, пока тащил друга на себе, но сознание потерял, лишь доставив его к своим. Писатель прошёл 3 войны, охотился на львов и часто выходил в океан на своей яхте «Пилар» в самый страшный шторм, когда рыбаки предпочитали переждать непогоду на берегу.
Но что стояло за этим безудержным стремлением к риску? По свидетельству второй жены, Полин, Хемингуэй уже тогда был склонен к депрессии и порой проводил в одиночестве целые недели.
Спустя несколько лет, отдыхая на Кубе, супруги познакомились с 22-летней Джейн. Между Эрнестом и Джейн завязался роман. О паре говорил весь город; эти двое устраивали бешеные гонки на своих автомобилях. Иногда они подбирали случайных пассажиров, чтобы насладиться испугом бедолаг, моливших ради всего святого сбавить скорость.
Джейн рассказывала об этих похождениях своему психоаналитику. Проанализировав поведение писателя, тот написал статью, в которой утверждал, что навязчивое стремление писателя подвергать свою жизнь опасности может быть следствием невроза. По мнению врача, Эрнесту не давали покоя воспоминания о войне. Писатель перенёс их в свои книги, но избавиться от них не мог: с каждым годом они становились всё болезненнее, толкая Хемингуэя на странные поступки.
Уже тогда Эрнест задумывался о том, как именно он умрёт. Иногда писатель даже демонстрировал своим друзьям, как это должно произойти. Он садился в кресло с охотничьим карабином, приставлял дуло к нёбу и пальцами ноги нажимал на курок. Оружие не было заряжено, но свидетели этой сцены всё равно испытывали шок. Писатель же пояснял, что нёбо очень мягкое и пуля обязательно достигнет цели.
По свидетельству близких, Эрнест Хемингуэй выпивал в день до 1,5 л виски. Алкоголь, беспечные друзья, слишком долгие вечеринки. Забавно, что именно за такой образ жизни в книге «Праздник, который всегда с тобой» Эрнест осуждал Скотта Фитцджеральда и его жену Зельду. Когда писатель перенёс инфекционный гепатит, дозу спиртного пришлось сильно сократить.
Эрнест был в ужасе, ему казалось, что без спиртного он не сможет писать. Однако именно в этот период была создана одна из лучших его книг — «Старик и море», за которую он получил Нобелевскую премию.
В том же самом возрасте, что и его отец, писатель стал стремиться к смерти уже вполне определённо. К тяжёлой депрессии, которой он страдал, прибавилась мания преследования. Ему казалось, что спецслужбы следят за каждым его шагом, прослушивают телефон. В течение 2 дней он совершил 2 попытки самоубийства.
Но каждый раз, когда Хемингуэй брался за ружьё, рядом оказывалась его четвёртая жена Мэри. Под её давлением он согласился на лечение электрошоком, пройдя более 60 процедур. После выписки состояние писателя было ужасающим: он не мог связно написать нескольких строк официального поздравления. И в 62 года Хемингуэй приставил ружье к нёбу и нажал на курок.
Официальные периодические издания : «Дилетант» / Елена Бухтеева. URL:
https://diletant.media/articles/27872973/
