Разрыв шаблона, как исследовательский приемВ одном из ранних текстов под названием
Чувство чести (1972) Пьер Бурдье исследует систему кабильских традиций, связанных с защитой, накоплением и завоеванием чести. Меня в этом тексте заинтересовал один из методологических ходов.
В начале статьи Бурдье описывает три кейса, которые служат иллюстрацией для изложенных в основной части принципов, связанных с соревнованиями вокруг чести.
В первой истории рассказывается о мужчине с низким рейтингом чести (amahbul), который украл у одной уважаемой семьи забор. Глава пострадавшего семейства пошел к брату обидчика поговорить об этом случае. Брат был кабильцем, но долгое время не жил в деревне и подзабыл традиции, поэтому он стал говорить в духе "ну да, мой брат не прав, нужно было пойти и потребовать у него плату за украденную вещь". В ответ на это глава пострадавшей семьи возмутился в духе "за кого ты меня принимаешь, никто никогда не будет ссорится с amahbul". Все, что хотел пострадавший, это чтобы брат сделал внушение обидчику.
Во второй истории показана сцена в суде, где арендатор, который является известным жуликом, выступает в качестве ответчика перед своим арендодателем после очередной кражи. Общественное мнение изначально настроено против ответчика и все улики против него, поэтому он признает вину, сохраняя при этом лицо за счет апелляции к богу в стиле: "Возможно я и согрешил, пусть бог решает". Однако обвинителя, который не очень хорошо знаком с кабильскими традициям не устраивает это "возможно" и он требует, чтобы обидчик покаялся. Вор быстро хватается за эту возможность и обращаясь к общественности несколько раз повторяет, что обвинитель ведет себя нагло и против морали, попирая его не смотря на то, что ответчик апеллировал к богу. В результате общественное мнение поворачивается против переступившего грань арендодателя и по результатам суда именно его репутация, а не обидчика, оказывается запятнана.
В третьей истории происходит похожая ситуация: во время ритуала завершения конфликта между двумя фратриями племени, представители победившей стороны, но оторванные от кабильских традиций, возмущаются процедуре, согласно которой медиаторы не только признают слабость проигравшей стороны, но и упрекают сильную сторону.
Все три случая объединяет то, что в них участвуют люди, от которых ожидается, что они знают традиции, но по разными причинам они их забыли, потеряли "чувство" общепринятых правил. В результате происходит надлом установленного социального порядка и реакция людей как бы выпячивает, подчеркивает со всей наглядностью в чем заключается суть правила, которое было нарушено.
Например, мы видим, что существует такое правило, согласно которому если у тебя очень высокий рейтинг чести, то когда тебе бросает вызов кто-то с более низким рейтингом, ты можешь ему не отвечать. Унижение в таком случае падет не на тебя, а на обидчика, потому что ты подчеркнул, что он не является равным соперником и отвечать ему - ниже собственного достоинства, как в случае с украденным забором. Или другой пример: есть правило, что если ты сильная сторона и твой рейтинг чести выше, ты не можешь перегибать палку с унижением слабой стороны, иначе тем самым ты унизишь себя, как в случае с судом.
Бурдье далеко не единственный, кто использовал подобный прием для исследование скрытых правил. Тем, кто немного знаком с историей социологии может вспомниться, например, Ирвинг Гоффман с его "разрывом рамки". Даже я и мои коллеги порой неосознанно применяем что-то подобное. Например, есть такой метод виньеток, когда в анкете описывается небольшой сюжет, где человек может вести себя странно, а затем респонденту предлагают объяснить почему он так себя ведет. Или когда во время глубинных интервью собеседнику рассказывается промпт, что ХХ% считают, что выборы в Беларуси не предопределены и тем, для кого это нонсенс, предлагается объяснить почему кто-то может верить в не предопределенность. Тут, конечно, ситуация "надлома" весьма условна, но я и не слышал, чтобы кто-то обсуждал ее как осмысленный прием. Хотя возможно в нем есть потенциал.
