Николас подхватил жену на руки и положил на постель.
– Ты хорошеешь с каждым днем, Синеглазка, – он погладил ее по крутому бедру. – Я порой гляжу на тебя и не верю: неужели такая красавица принадлежит мне?
– Я стараюсь быть красивой для тебя, Николас, – нежно улыбнулась Алана.
Он нахмурился и пристально взглянул на жену.
– Скажи, ты когда-нибудь вспоминаешь Серого Сокола?
Она не смогла солгать и честно призналась:
– Иногда. Особенно когда мне начинает казаться, что я неверна его памяти.
– Вот как? И когда же тебе это кажется?
– Например, сейчас, когда я лежу в твоих объятиях.
– Ты все еще любишь его?
Она опустила ресницы.
– Я хочу, чтобы память о нем вечно жила в моем сердце.
Муж сверкнул глазами, но ничего не возразил и запечатлел на ее губах огненный поцелуй.
Алана всем телом прижалась к нему, и у Николаса вырвался восторженный вздох.
– Синеглазка! Да ты знаешь, что ты со мной делаешь?
– Знаю. Я стараюсь тебя ублажить, – простодушно ответила она. – И всегда старалась.
Она и сама уже сгорала от желания.
Заглянув в потемневшие от страсти глаза Николаса, Алана вспомнила наставления, которые давала ей бабушка перед замужеством. И подумала, что Лазурный Цветок умолчала о том, какую огромную власть может приобрести женщина над мужчиной. Но она, Алана, сама об этом догадалась!
Николас прижал жену к мягкой перине и прерывисто прошептал:
– Женщина, которой нравится играть роль соблазнительницы, должна быть готова к тому, что ее могут соблазнить по-настоящему, Синеглазка!
И, скользнув вниз по животу Аланы, его рука проникла в самый потаенный уголок ее тела. Она блаженно застонала, мечтая лишь о том, чтобы это никогда не прекращалось.
– Милая, сладкая Синеглазка, – обдавая лицо Аланы жарким дыханием, попросил Николас, – даруй мне доступ в страну наслаждений.
Она закивала, не в силах вымолвить ни слова, и в следующий миг их обоих уже захлестнула безудержная страсть.
Николас уводил ее все выше и выше к вратам восторга, и вот, наконец, они распахнулись… Но оказалось, что это еще не все. Чудесное восхождение повторилось, а в последний раз они взошли туда вдвоем.
Обнимая Николаса и мечтая о том, чтобы волшебство любви длилось вечно, Алана хотела было поделиться с ним радостью, переполнявшей ее сердце, но не решилась.
Николас же, немного придя в себя, испугался, поняв, что ни от одной женщины он еще так не зависел, никогда не чувствовал себя таким уязвимым.
Но даже осознавая это, не смог удержаться и покрыл лицо Аланы жгучими поцелуями...
Констанция О'Бэньон, "Синеглазая принцесса"
– Ты хорошеешь с каждым днем, Синеглазка, – он погладил ее по крутому бедру. – Я порой гляжу на тебя и не верю: неужели такая красавица принадлежит мне?
– Я стараюсь быть красивой для тебя, Николас, – нежно улыбнулась Алана.
Он нахмурился и пристально взглянул на жену.
– Скажи, ты когда-нибудь вспоминаешь Серого Сокола?
Она не смогла солгать и честно призналась:
– Иногда. Особенно когда мне начинает казаться, что я неверна его памяти.
– Вот как? И когда же тебе это кажется?
– Например, сейчас, когда я лежу в твоих объятиях.
– Ты все еще любишь его?
Она опустила ресницы.
– Я хочу, чтобы память о нем вечно жила в моем сердце.
Муж сверкнул глазами, но ничего не возразил и запечатлел на ее губах огненный поцелуй.
Алана всем телом прижалась к нему, и у Николаса вырвался восторженный вздох.
– Синеглазка! Да ты знаешь, что ты со мной делаешь?
– Знаю. Я стараюсь тебя ублажить, – простодушно ответила она. – И всегда старалась.
Она и сама уже сгорала от желания.
Заглянув в потемневшие от страсти глаза Николаса, Алана вспомнила наставления, которые давала ей бабушка перед замужеством. И подумала, что Лазурный Цветок умолчала о том, какую огромную власть может приобрести женщина над мужчиной. Но она, Алана, сама об этом догадалась!
Николас прижал жену к мягкой перине и прерывисто прошептал:
– Женщина, которой нравится играть роль соблазнительницы, должна быть готова к тому, что ее могут соблазнить по-настоящему, Синеглазка!
И, скользнув вниз по животу Аланы, его рука проникла в самый потаенный уголок ее тела. Она блаженно застонала, мечтая лишь о том, чтобы это никогда не прекращалось.
– Милая, сладкая Синеглазка, – обдавая лицо Аланы жарким дыханием, попросил Николас, – даруй мне доступ в страну наслаждений.
Она закивала, не в силах вымолвить ни слова, и в следующий миг их обоих уже захлестнула безудержная страсть.
Николас уводил ее все выше и выше к вратам восторга, и вот, наконец, они распахнулись… Но оказалось, что это еще не все. Чудесное восхождение повторилось, а в последний раз они взошли туда вдвоем.
Обнимая Николаса и мечтая о том, чтобы волшебство любви длилось вечно, Алана хотела было поделиться с ним радостью, переполнявшей ее сердце, но не решилась.
Николас же, немного придя в себя, испугался, поняв, что ни от одной женщины он еще так не зависел, никогда не чувствовал себя таким уязвимым.
Но даже осознавая это, не смог удержаться и покрыл лицо Аланы жгучими поцелуями...
Констанция О'Бэньон, "Синеглазая принцесса"