— Не обидно, что в этом сезоне почти все внимание достается Федору Лапоухову, хотя ты тоже играешь здорово?
— Никакой обиды нет. Лучше буду потихоньку подниматься, буду темной лошадкой, чем все станут обращать на меня внимание. Когда все внимание забрал другой, ты можешь спокойно работать — для себя, для команды
— В каких компонентах ты добавил, поработав с тренером вратарей «Немана» Александром Сулимой?
— По факту — во всех по чуть-чуть. Больше всего в организации игры защиты. Так как большого количества моментов у своих ворот нет. У меня такой спокойный характер, что мне проще, когда один-два момента за игру, чем сто
— То, что ты в своей карьере попал к Сулиме, — это удача?
— Ну-у, да. Мне в принципе повезло, что попал в «Неман». Я пришел из армии и полгода тренировался с дублем в Солигорске. После этого поехал в Турцию — на сборы украинского «Черноморца». Потом попробовал себя в Казахстане — в «Аксу». Тоже что-то не сложилось. Туда потом Гутор поехал. Вернулся в Беларусь, здесь был только один стопроцентный вариант — «Сморгонь». Когда собирался отправиться туда, волей случая позвонил Александр Ричардович. Сказал: приезжай в Брест — там был турнир — на просмотр. Он знал меня по молодежной сборной Мархеля. Меня вызывали туда один раз
— Вратарем ты стал по примеру отца? Василий Белов играет в сборной Беларуси МЧС, имеет опыт выступлений в высшей лиге по мини-футболу
— Когда я только пошел на футбол, год-два двигался в поле. А через какой-то период стал в ворота. Скорее всего, из-за отца. А еще, может, не особо любил бегать. В воротах больше понравилось. Папа обучал мини-футбольным нюансам. А в большой особо не лез. Он сам мог играть в большой, но не захотел
— Какими-то еще видами спорта в детстве занимался?
— На плавание недельку-две походил. В школе приглашали на борьбу, на спортивное ориентирование — не хотел идти
— В могилевском «Дняпро» ты пересекался с Иваном Биончиком. Какие отношения у вас сложились?
— Особо никаких не сложилось. Просто тренировался с ним. Меня взяли на перспективу, как он потом сказал. А так особо ничего не говорил. Может, «травил» какие-нибудь свои шутки, и все
— Вспомнишь?
— Мог сказать про мою внешность: мол, из племени, индейцы — что-нибудь такое. Чисто дружеские шутки
— Тебя часто подкалывают по этому поводу?
— Да, частенько. Мол, азиатская внешность
— Обижаешься?
— Не-ет. Уже такой опыт [восприятия] этих шуток — со школьных времен. Наоборот, самому смешно
— Не задавался вопросом, откуда такая внешность?
— Может, по чьей-то линии [есть корни]. Вообще мама у меня из России. Дедушка военный. Поэтому они переезжали. Папа, можно считать, лидский. Хотя родился в Дрездене. Там были войска в послевоенное время. Второй дедушка был летчиком
— Две твои бывшие команды — «Шахтер» и «Днепр» — вылетели из высшей лиги. Что почувствовал?
— Ничего не чувствовал. Просто есть закономерность. Ушел из «Днепра» — «Днепр» расформировался. Перешел в «Дняпро» — команда тоже вылетела и развалилась. Потом «Шахтер».
«Днепр» дал какую-то школу. В «Шахтере» хорошо поработал с украинскими тренерами. Но в тот период я сходил в армию — не особо приятные воспоминания. Можно сказать, получил хороший тренировочный опыт, мне заложили базу — а в итоге пошел в армию, когда продлил контракт на два года. Туров шесть прошло — и в сапоги. Надеялся, что буду тренироваться, но не получилось
— Почему ты так долго — три года с учетом армии — просидел в «Шахтере»? Не пробовал попроситься в другую команду?
— Меня тоже брали на перспективу. Работали со мной год, чтобы в следующем сезоне я мог играть. Я как раз был лимитчиком. Мне говорили: готовься, Глебу Шевченко тоже надо давать отдых. И когда я должен был начинать попадать в «старт», пошел в армию. Как говорится, что ни делается — к лучшему. Может, за это время еще больше подготовился морально
— Никакой обиды нет. Лучше буду потихоньку подниматься, буду темной лошадкой, чем все станут обращать на меня внимание. Когда все внимание забрал другой, ты можешь спокойно работать — для себя, для команды
— В каких компонентах ты добавил, поработав с тренером вратарей «Немана» Александром Сулимой?
— По факту — во всех по чуть-чуть. Больше всего в организации игры защиты. Так как большого количества моментов у своих ворот нет. У меня такой спокойный характер, что мне проще, когда один-два момента за игру, чем сто
— То, что ты в своей карьере попал к Сулиме, — это удача?
— Ну-у, да. Мне в принципе повезло, что попал в «Неман». Я пришел из армии и полгода тренировался с дублем в Солигорске. После этого поехал в Турцию — на сборы украинского «Черноморца». Потом попробовал себя в Казахстане — в «Аксу». Тоже что-то не сложилось. Туда потом Гутор поехал. Вернулся в Беларусь, здесь был только один стопроцентный вариант — «Сморгонь». Когда собирался отправиться туда, волей случая позвонил Александр Ричардович. Сказал: приезжай в Брест — там был турнир — на просмотр. Он знал меня по молодежной сборной Мархеля. Меня вызывали туда один раз
— Вратарем ты стал по примеру отца? Василий Белов играет в сборной Беларуси МЧС, имеет опыт выступлений в высшей лиге по мини-футболу
— Когда я только пошел на футбол, год-два двигался в поле. А через какой-то период стал в ворота. Скорее всего, из-за отца. А еще, может, не особо любил бегать. В воротах больше понравилось. Папа обучал мини-футбольным нюансам. А в большой особо не лез. Он сам мог играть в большой, но не захотел
— Какими-то еще видами спорта в детстве занимался?
— На плавание недельку-две походил. В школе приглашали на борьбу, на спортивное ориентирование — не хотел идти
— В могилевском «Дняпро» ты пересекался с Иваном Биончиком. Какие отношения у вас сложились?
— Особо никаких не сложилось. Просто тренировался с ним. Меня взяли на перспективу, как он потом сказал. А так особо ничего не говорил. Может, «травил» какие-нибудь свои шутки, и все
— Вспомнишь?
— Мог сказать про мою внешность: мол, из племени, индейцы — что-нибудь такое. Чисто дружеские шутки
— Тебя часто подкалывают по этому поводу?
— Да, частенько. Мол, азиатская внешность
— Обижаешься?
— Не-ет. Уже такой опыт [восприятия] этих шуток — со школьных времен. Наоборот, самому смешно
— Не задавался вопросом, откуда такая внешность?
— Может, по чьей-то линии [есть корни]. Вообще мама у меня из России. Дедушка военный. Поэтому они переезжали. Папа, можно считать, лидский. Хотя родился в Дрездене. Там были войска в послевоенное время. Второй дедушка был летчиком
— Две твои бывшие команды — «Шахтер» и «Днепр» — вылетели из высшей лиги. Что почувствовал?
— Ничего не чувствовал. Просто есть закономерность. Ушел из «Днепра» — «Днепр» расформировался. Перешел в «Дняпро» — команда тоже вылетела и развалилась. Потом «Шахтер».
«Днепр» дал какую-то школу. В «Шахтере» хорошо поработал с украинскими тренерами. Но в тот период я сходил в армию — не особо приятные воспоминания. Можно сказать, получил хороший тренировочный опыт, мне заложили базу — а в итоге пошел в армию, когда продлил контракт на два года. Туров шесть прошло — и в сапоги. Надеялся, что буду тренироваться, но не получилось
— Почему ты так долго — три года с учетом армии — просидел в «Шахтере»? Не пробовал попроситься в другую команду?
— Меня тоже брали на перспективу. Работали со мной год, чтобы в следующем сезоне я мог играть. Я как раз был лимитчиком. Мне говорили: готовься, Глебу Шевченко тоже надо давать отдых. И когда я должен был начинать попадать в «старт», пошел в армию. Как говорится, что ни делается — к лучшему. Может, за это время еще больше подготовился морально