Своим мнением насчёт прошедшего Всебелорусского съезда поделился 62-летний генерал-лейтенант российской армии, начальник артиллерии Свеаборгской крепости Константин Алексеевский:
«Начался съезд вяло. Вожди и лидеры не сразу сговорились, немножко все друг друга опасались, нащупывали почву. Много было вначале споров, разговоров и топтания на месте, казалось, и конца-края этому не будет. Мешала ещё некоторое время политика. Долго не могли договориться, с чего начать, что делать и как спасать и самоопределить свой родной край. Молодёжь горячилась, бурлила, старики из осторожности выдерживали…
Понемногу дела Съезда начали налаживаться. Подъём народного национального самосознания начал уже сразу чувствоваться. Но когда мы услыхали нашу родную белорусскую речь, когда послышалась белорусская песня, когда мы услыхали своих поэтов, свою музыку, увидали на сцене свой театр – невольно все сердца начали объединяться, и понемногу мы начали чувствовать себя единым белорусским племенем, исторически, может быть, забитым, загнанным и разобщенным, но в чувствах своих и самосознании – единым, вольным белорусским людом, который не может сгинуть, а должен иметь своё место и будущность на белом свете.
Но тут случилось общее горе. Съезд наш разогнали. Может быть, это была историческая ошибка… Как могли разогнать Съезд в 1800 человек, собравшихся со всех концов Белорусского края, собравшихся легально для своего самоопределения?! Не будем вспоминать об этом печальном факте; что прошло, того не воротишь. Но всякое дело имеет последствие. И недаром говорится, что только в горе и несчастии познаются друзья и враги. Так и тут произошло то, чего, казалось, никто не ожидал. Едва произошло это белорусское горе, этот насильственный разгон Съезда чуждыми белорусам людьми, как всколыхнулось сердце белоруса, в единый миг – и стар и млад, – все до единого опознали себя, все сразу почувствовали себя едиными, истинными сынами белорусской земли, все стали близкими друг другу, как родные братья, и это был высший наиболее чудесный момент всего Съезда. Может быть, за всю длинную многовековую историю белорусского народа никогда не было такого всеобъединяющего момента. Кто пережил его, век не забудет. Не потому, конечно, что нам угрожали пулями, штыками и смертью. Мы, воины, видали на своём веку и не то ещё. Памятен он именно тем великим одухотворяющим подъёмом единства, сознанием своего братства, которое мы почувствовали и пережили в эти дни и часы…
Да, Съезд этот навсегда останется памятен каждому, кто на нем присутствовал, и пусть он почаще о нем вспоминает и пусть расскажет другим, кто не мог лчно присутствовать, в особенности белорусской молодёжи. Такого подъёма, такого национального объединяющего белорусского непосредственного чувства нельзя забыть до гробовой доски. То, что белорусы пережили на Съезде, что они перечувствовали, ими не забудется никогда и будет передаваться от одного к другому сыну белорусской земли, под чьей бы опекой она ни была.
Молодёжь белорусская, – к тебе обращаюсь я, старик-белорус, – помни, храни завет этот и передай его другим: «Да будет единая, светлая, вольная Беларусь и «нехай жыве навекі!»
#всебелорусскийсъезд
«Начался съезд вяло. Вожди и лидеры не сразу сговорились, немножко все друг друга опасались, нащупывали почву. Много было вначале споров, разговоров и топтания на месте, казалось, и конца-края этому не будет. Мешала ещё некоторое время политика. Долго не могли договориться, с чего начать, что делать и как спасать и самоопределить свой родной край. Молодёжь горячилась, бурлила, старики из осторожности выдерживали…
Понемногу дела Съезда начали налаживаться. Подъём народного национального самосознания начал уже сразу чувствоваться. Но когда мы услыхали нашу родную белорусскую речь, когда послышалась белорусская песня, когда мы услыхали своих поэтов, свою музыку, увидали на сцене свой театр – невольно все сердца начали объединяться, и понемногу мы начали чувствовать себя единым белорусским племенем, исторически, может быть, забитым, загнанным и разобщенным, но в чувствах своих и самосознании – единым, вольным белорусским людом, который не может сгинуть, а должен иметь своё место и будущность на белом свете.
Но тут случилось общее горе. Съезд наш разогнали. Может быть, это была историческая ошибка… Как могли разогнать Съезд в 1800 человек, собравшихся со всех концов Белорусского края, собравшихся легально для своего самоопределения?! Не будем вспоминать об этом печальном факте; что прошло, того не воротишь. Но всякое дело имеет последствие. И недаром говорится, что только в горе и несчастии познаются друзья и враги. Так и тут произошло то, чего, казалось, никто не ожидал. Едва произошло это белорусское горе, этот насильственный разгон Съезда чуждыми белорусам людьми, как всколыхнулось сердце белоруса, в единый миг – и стар и млад, – все до единого опознали себя, все сразу почувствовали себя едиными, истинными сынами белорусской земли, все стали близкими друг другу, как родные братья, и это был высший наиболее чудесный момент всего Съезда. Может быть, за всю длинную многовековую историю белорусского народа никогда не было такого всеобъединяющего момента. Кто пережил его, век не забудет. Не потому, конечно, что нам угрожали пулями, штыками и смертью. Мы, воины, видали на своём веку и не то ещё. Памятен он именно тем великим одухотворяющим подъёмом единства, сознанием своего братства, которое мы почувствовали и пережили в эти дни и часы…
Да, Съезд этот навсегда останется памятен каждому, кто на нем присутствовал, и пусть он почаще о нем вспоминает и пусть расскажет другим, кто не мог лчно присутствовать, в особенности белорусской молодёжи. Такого подъёма, такого национального объединяющего белорусского непосредственного чувства нельзя забыть до гробовой доски. То, что белорусы пережили на Съезде, что они перечувствовали, ими не забудется никогда и будет передаваться от одного к другому сыну белорусской земли, под чьей бы опекой она ни была.
Молодёжь белорусская, – к тебе обращаюсь я, старик-белорус, – помни, храни завет этот и передай его другим: «Да будет единая, светлая, вольная Беларусь и «нехай жыве навекі!»
#всебелорусскийсъезд