Дмитрий Лаевский

Хотелось бы поделиться хорошими новостями. Но с позитивной повесткой напряженка. И сегодня их нет.

Сегодня снова оглашен приговор коллеге: 6 лет лишения свободы. На этот раз - Анастасия Лазаренко.

Мы так много уже видели несправедливости, что кажется, нет эмоций (хотя это неправда).

Она не признала вину и оспаривала обвинение. И не важно, был ли шанс, что прислушаются, или не было.

Я впечатлен, с каким достоинством, храбростью и улыбкой она держалась. Это вызывает уважение.

Сейчас трудно найти точки опоры.

Но на самом деле люди, не теряющие веры и отстаивающие своё мнение, - это и есть точки опоры.

И мы, пришедшие поддержать, стояли в зале и слушая про немыслимый срок, смотрели на её улыбку. И эта улыбка - настоящая, просто запрещает падать духом. 

Ничего не бесполезно. И никогда не поздно, если речь идет об отстаивании права и свободы.

Мне показалось важным об этом сказать.

Правовые средства: гласность

9 мая как праздник победы над фашизмом - важный день для Беларуси. Однако за последние три года на наш народ обрушилось столько боли и горя, что мне не до праздника.

Продолжу о правовых средствах, которые могут помочь добиться доступа адвокатов к клиентам, содержащимся в колониях.

Действий адвоката и общественности, о которых я писал в трёх предыдущих постах, может не хватить. В условиях правового дефолта не обойтись без медиа.

Но важно понимать: публичность как средство защиты - это не то же самое, что трансляция новостей о фактах.

Не все публикации работают на прекращение нарушений. Рассмотрю типичные примеры.

1. Публикации в СМИ сообщений о фактах

Обычно когда СМИ пишут о том, что не пустили адвоката к заключенному, или что с заключённым что-то случилось, то ограничиваются только изложением самого факта.

Имеют право так писать. Но, к сожалению, такая публикация не повлияет на изменение ситуации. Она не формирует общественного мнения, которое может побуждать кого-либо к правомерному поведению.

Чего не хватает в описанном примере, чтобы быть эффективным? Объяснения о том, что адвоката обязаны были пустить (или что его не вправе были не пускать), указания на то, кто и почему обязан устранить нарушение и обеспечить допуск адвоката к клиенту, почему они не вправе бездействовать.

То есть, с точки зрения достижения эффекта важная информация - это о том, как должно было быть, почему должно быть именно так, кто по закону должен и может исправить.

2. Посты иностранных чиновников в Twitter и Facebook

Встречаются посты иностранных чиновников и международных структур с выражением “озабоченности”, “тревоги”, “печали”, “сожаления”, “недоумения” и т.д. по поводу нарушений прав людей у нас. Иногда в таких постах содержатся и некие требования.

Увы, это пустое. Дело даже не в том, что беларусские власти не читают Twitter (хотя и это надо понимать). А больше в том, что за постами нет веса. Бумага на фирменном бланке с подписью воспринимается гораздо более весомо. И поэтому ни такие посты, ни подборки таких постов здесь, в Беларуси, никого не впечатляют и не влияют ни на какие решения.

Что может влиять? Официальные документы с официальными решениями официальных органов. А по их поводу можно потом и пост в Twitter запилить.

3. Обращения в воздух

Отдельная тема - публикации общественно-политических инициатив. В них бывает много абстрактных фраз. “Мы обращаемся к мировому сообществу” (обращаемся к кому именно?), “мы требуем допустить адвокатов” (требуем от кого именно?), “просим оказать содействие” (какое именно?), “мы призываем допустить к ... родственников, дипломатов и представителей международных организаций” (а разве есть основания, чтобы рассчитывать на допуск к человеку в колонии всех этих лиц?) и так далее.

Кроме имитации активности такого рода манифесты эффекта не дают, потому что не обязывают никого из ответственных лиц даже их прочесть.

Если бы в них была конкретика - кто и что должен сделать, на каком правовом основании, какие последствия невыполнения законных требования - то это могло бы заслуживать какого-то внимания.

А вообще, в случае с политическими инициативами соцсети не должны заменять конкретных действий (хотя бы тех правовых действий, о которых я писал в предыдущих постах).

В чем смысл гласности как средства защиты прав?

Это публикации не просто о неправомерном факте, а публикации, которые должны отвечать на вопрос - как должно быть по праву, кто должен это обеспечить, почему он не вправе бездействовать, какие правовые средства использованы адвокатами и общественностью для того, чтобы добиться соблюдения права, какие ответы получены, почему они неправомерны. Это про критику бездействия ответственных лиц относительно нарушения права.

Возможно, реально существующие люди на должностях не захотят выглядеть в глазах общества бездействующими и одобряющими явный произвол. Хотя бы в вопросе о бесспорном праве человека в колонии на доступ к адвокату.

Правовые средства: обращения общественности

В нынешних условиях только письменные обращения адвоката, хотя и безусловно необходимы, но уже вряд ли могут быть достаточны для того, чтобы добиться доступа адвоката к клиенту, содержащемуся в колонии. Далеко всё зашло.

Общественность может помочь, используя следующие правовые средства:

1.  Обращение к специальным докладчикам ООН. Есть специальный докладчик по Беларуси, есть специальные докладчики по определенным профилям - по пыткам, по независимости судей и адвокатов, другие.

Обращение можно адресовать одновременно к пяти разным специальным докладчикам, для этого действует специальная электронная форма. Для подачи сообщения не требуется обладать статусом адвоката, обращение могут подавать правозащитники и просто юристы - главное, правдиво и точно описать факты о нарушении права.

По результатам рассмотрения такого обращения специальные докладчики могут направить требование к правительству прекратить нарушение прав конкретного осуждённого. Кроме того, их мнение - это ещё и экспертная оценка ситуации на предмет нарушения международного права и обязательств государства в сфере прав человека. Эта оценка имеет вес для многих государств и международных организаций, и может учитываться ими при принятии решений в межгосударственных отношениях.

В первом посте по этой теме я рассказывал о том, что данный инструмент был задействован в ситуации Виктора Бабарико.

2. В этом и следующем пунктах опишу меры, которые не требуют специальных знаний и доступны любому человеку, способному читать и писать.

Важнейшее в отстаивании нарушенного права - это реагирование на бездействие тех, кто в силу закона обязан осуществлять надзор за соблюдением прав заключённых и расследовать нарушения.

К таким должностным лицам может обращаться с заявлениями любой гражданин Беларуси независимо от места нахождения и ставить вопрос о том, почему происходит бездействие по фактам, которые приобрели широкий резонанс.

К примеру, в отношении Виктора Бабарико любой гражданин или организация может направить обращение в прокуратуру Витебской области с вопросом о том, проводилась ли проверка прокурора по факту госпитализации Виктора Бабарико с телесными повреждениями 25-27 апреля 2023, и почему в отношении Виктора Бабарико в колонии не соблюдается норма статьи 62 Конституции Беларуси о запрете противодействия оказанию правовой помощи (к нему не пускают адвоката). Ведь нарушение Конституции объективно затрагивает законный интерес каждого гражданина - каждый гражданин заинтересован, чтобы в стране был такой порядок, при котором все должностные лица соблюдают конституцию.

Даже несколько сотен таких обращений (не говоря уже про несколько тысяч) повышают вероятность решения проблемы.

3. И наконец, есть ещё одна структура, которая особенно любит рассказывать о том, что в Беларуси повсеместно обеспечено право граждан на доступ к адвокату - это Белорусская республиканская коллегия адвокатов во главе с Алексеем Шваковым.

Не верите? Читайте: “В настоящее время доступность юридической помощи обеспечена в полном объеме” - сказано в абзаце 3 раздела 3.3 “концепции развития адвокатуры Республики Беларусь".

Но Виктор Бабарико и Максим Знак не могут в течение вот уже трёх месяцев повидаться с адвокатом, поскольку адвокатов к ним просто не пускают.

Либо утверждения БРКА о доступности юридической помощи - это враньё, либо пусть БРКА и лично Шваков обеспечат, чтобы адвокатов стали пускать ко всем людям в колониях.

Знаю, что многие люди перестали писать открытки и письма заключённым потому, что многим из них теперь открытки и письма просто не передают. Зато в БРКА открытки и письма доходят беспрепятственно, а то даже и электронное обращение можно направить. А ответы их не запрещено публичить. От кого ж, как не от “главы адвокатуры”, требовать обеспечить доступность адвокатской помощи тем, кто в ней нуждается (в частности, Виктору Бабарико), но лишен этого произвольно. Или это просто болтовня - о том, что помощь адвоката всем доступна?

Но и это не всё.

Правовые средства: обращения адвоката

Когда у человека, помещенного в колонию, все в норме, то, как минимум, к нему пускают адвоката, и человек не попадает в больницу с телесными повреждениями. И тогда не требуется успокоительных речей сотрудников определённых служб. А к Виктору Бабарико не пускали адвоката с 6 февраля, одновременно его лишили контактов с близкими, и когда 26 апреля он обнаружился в больнице с телесными повреждениями, то его не показали родным. Значит, его жизнь в опасности. Это требует внимания всех.

В прошлом посте я начал разбирать тему о доступе адвоката к человеку в колонии. Продолжим.

Вообще адвокатов должны пускать к клиентам, содержащимся в колонии, без каких-то жалоб и общественных кампаний. Об этом говорят международные правовые стандарты и даже беларусские законы. В статье 62 Конституции сказано “Каждый имеет право в любой момент пользоваться помощью адвоката” и "Противодействие оказанию правовой помощи запрещается" - это нормы самой высокой юридической силы, остальное - шелуха.

Но в последнее время доступ осужденных к адвокатам стал серьёзной проблемой - мы видим на примере Виктора Бабарико, но достаточно и других. Это делается с молчаливого согласия так называемых надзорных органов, которые вообще то обязаны следить за обеспечением прав осужденных. Ситуация неприемлема.

Если адвокату препятствуют встретиться с клиентом в колонии, и если не удалось договориться о том, чтобы пустили, то отсутствие реакции адвоката на нарушение только ещё больше развязывает руки тем, кто противодействует адвокатской помощи и препятствует встрече адвоката с клиентом. Что делать?

Максимально быстро подать ряд письменных обращений:

- письменное заявление начальнику колонии с просьбой предоставить встречу с клиентом. Заявление фотографировать и требовать его регистрации.

- если нет реакции на заявление, то на месте просить книгу замечаний и предложений, вносить туда запись о том, что происходит противодействие в оказании правовой помощи. Книгу и запись фотографировать.

- если не принимают заявление или не дают книгу - отправить фото заявления на e-mail колонии и звонить на горячую линию департамента исполнения наказаний и прокуратуры (по факту недопуска к клиенту), а также в комитет госконтроля, исполком и милицию (по факту отказа в выдаче книги, потому что это административное правонарушение).

- если всё равно не пускают посетить клиента, то в тот же день посетить управление департамента исполнения наказаний и прокуратуру, в которые подать хотя бы краткие рукописные жалобы и добиться на прием к руководству. Если жалобы не принимают и на приём не пускают - то использовать алгоритм, описанный в предыдущих пунктах с отправкой жалоб на e-mail госорганов и книгой замечаний.

- по возвращении в офис следует то, что отправлялось на e-mail, продублировать по обычной почте. Все полученные ответы, если они неудовлетворительные, обжаловать вышестоящим до министра и генпрокурора.

- если есть сведения про наличие у клиента телесных повреждений (как в случае с Виктором Бабарико), то подавать прокурору заявление о проведении проверки по факту вреда здоровью клиента (в прошлом посте я описал, что должен выяснять прокурор).

- если имеются сомнения в действиях врачей (например, неинформирование близких, неоказание надлежащей и полной помощи), то жалоба по линии Минздрава.

- также направить клиенту краткое разъяснение его и ваших правовых шагов. Направлять через администрацию колонии с просьбой вручить клиенту юридическое разъяснение адвоката (при отказе - обжаловать противодействие правовой помощи).

Вы думаете это банально? Вы удивитесь, в каком количестве случаев этого не делается своевременно или не делается вообще!

Так будут зафиксированы факты и запущены процедуры, обязывающие адресатов что-то писать в ответ и, главное, СТАВИТЬ СВОИ ЛИЧНЫЕ ПОДПИСИ. Даже в этой системе ещё встречаются люди, которые бы предпочли не ставить свою подпись под откровенной чушью и попустительством. Есть вероятность, что обращение адвоката попадёт к такому, кто не согласится одобрять безобразие.

Но это отнюдь не всё.

Нет точных данных даже о том, жив ли он.

Это то, с чем столкнулись близкие Виктора Бабарико.

И то, с чем потенциально могут столкнуться близкие любого заключенного, если сейчас в ситуации с Виктором Бабарико не случится восстановления его права на доступ к адвокату и на переписку с близкими, и если текущая ситуация устоится как очередная версия “нормальности”.

К данному моменту вот уже три (!) месяца к Виктору Бабарико не пускают адвоката. Одновременно с этим он лишен переписки даже с семьёй, лишен звонков. В международном праве это называется инкоммуникадо (“без связи с внешним миром”). Аналогичная ситуация у Знака, у Колесниковой. Об этом я писал ещё 23 марта 2023. Тогда же по факту неправомерного содержания их без связи с внешним миром было подано обращение к специальным докладчикам ООН, которые могут направить государству требование прекратить нарушения прав конкретного человека.

Не успев дождаться результата этой правовой процедуры, мы узнали, что 26 апреля ситуация с Виктором Бабарико перешла в ещё более опасную плоскость. Стало известно, что он госпитализирован в районную больницу и у него выявлены серьёзные телесные повреждения. А буквально через день стало известно, что в этой больнице Виктора Бабарико уже нет, и якобы он возвращён в колонию. Ни в больнице, ни в колонии его не показали близким, несмотря на их требования и ряд попыток с их стороны, адвоката не пустили, информацию о причинах повреждений не дали. Надзорные органы молчат. Всё это даёт веские основания опасаться за жизнь Виктора Бабарико. По факту этой ситуации с госпитализацией в конце апреля 2023 было подано новое обращение к специальным докладчикам ООН.

Беларусские госорганы любят говорить о законности. Однако нет таких законов, по которым к человеку в исправительной колонии вопреки его желанию можно не пускать адвоката. Нет таких законов, которые позволяют администрации исправительной колонии не обеспечивать безопасность жизни и здоровья осуждённых. Нет таких законов, которые разрешают надзорным органам игнорировать факты нарушения прав осуждённого и, тем более, игнорировать факт госпитализации его с телесными повреждениями. Зато есть законы, обязывающие все эти органы обеспечить права осуждённого.

И так как в медиа широко прошла информация о том, что Виктор Бабарико госпитализирован, то самое очевидное, что должны были предпринять, например, местная прокуратура - начать проверку по факту вреда здоровью осуждённого. В ходе такой проверки сотрудники прокуратуры должны проверять, в том числе путем личного общения с Виктором Бабарико, жив ли он, какой вред здоровью у него, как были причинены повреждения, имеют ли они насильственный характер, кто причинил, какие меры приняты для недопущения этого, имеются ли нарушения прав осуждённого по другим вопросам - в частности, касательно доступа к адвокату. И в рамках этой проверки также, как и в целом при нахождении в колонии, Виктору Бабарико должна быть обеспечена возможность общаться с адвокатом.

Провели ли они (прокуратура) эту проверку? В принципе, любой гражданин и любое СМИ обладают правом письменно обратиться и поинтересоваться. А также вправе обсудить публично результаты действий или бездействия уполномоченных.

Важно использовать все правовые возможности. Вопрос не в ожидании того, что госорганы соблюдают право, а в том, что использование бюрократических инструментов создаёт неудобства бюрократической системе, которых она может попытаться избежать, отказавшись от создания поводов - то есть проще говоря, предпочтет избегать явных нарушений, чтобы потом не заниматься их устранением.

После того, как подтвердились сведения о том, что Виктор Бабарико в больнице, я 27 апреля дал комментарий “Чем можно помочь Бабарико и другим заключённым". А помочь им могут только люди снаружи колонии.

Поскольку вопрос касается потенциально многих, то вижу смысл рассмотреть более структурировано, какими правовыми средствами можно пользоваться, что предпринимать по вопросу доступа человека в колонии к адвокату. Что можно сделать по моему мнению - в нескольких постах далее.

Часть 4. Приговор.

За время трёхнедельного перерыва клетку в зале заседания переоборудовали в комнату с стеклянными стенками. Шаг в сторону прав человека.

А сегодня в 9:42 огласили приговор:

10 лет лишения свободы.

Адвокату.

За юрпомощь и интервью.

Часть 3. Обязательства государства

Я начал с описания обвинения. Но дело не об этом. О чем это дело?

Во-первых, это дело об окончательном погребении гарантий адвокатской деятельности. В этом процессе можно наблюдать одновременно все формы недопустимого вмешательства в адвокатскую деятельность - прослушка разговоров адвоката, прочтение переписки адвоката с клиентами и коллегами, изучение договоров адвоката, его рабочих файлов (в том числе и того, что не имеет отношения к обвинению), допрос адвоката и помощника адвоката, арест адвоката.

Во-вторых, это дело об уголовном преследовании адвоката за юридическую помощь людям. Повод для преследования его лишь в том, что люди эти имеют иную точку зрения, чем представители власти.

В-третьих, это дело о преследовании адвоката за слова - интервью по правовым вопросам.

А если обратиться к правовым нормам, то мы увидим, что есть конкретные обязательства у Республики Беларусь, в силу которых признать действия А.Данилевича преступлением никак нельзя.

Преследование адвоката за оказание юрпомощи противоречит закону и международным обязательствам государства.

Исходя из белорусского Закона об адвокатуре, адвокат вправе оказывать клиентам любую помощь - консультировать по поводу любых документов и обращения в любые инстанции, в том числе международные.

Согласно п. 18 Основных принципов, касающихся роли юристов (приняты 8-м Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 1990 года) юристы не отождествляются со своими клиентами или интересами своих клиентов в результате выполнения ими своих функций.

В соответствии с подп. “с)” п. 16 Основных принципов, касающихся роли юристов, правительства обеспечивают, чтобы юристы не подвергались судебному преследованию или другим санкциям за любые действия, совершенные в соответствии с признанными профессиональными обязанностями.

Беларусь как член ООН обязалась соблюдать Основные принципы о роли юристов.

Таким образом, юридические консультации и советы касательно правовых документов, данные адвокатом его клиентам, не могут расцениваться как преступное деяние, даже если бы по делу было доказано, что А.Данилевич имеет отношение к указанным в обвинении обращениям.

Уголовное преследование за интервью - то есть за реализацию адвокатом права на свободное выражение мнения - противоречит закону и международным обязательствам государства.

Согласно ч. 1 ст. 33 Конституции Беларуси каждому гарантируется свобода выражения мнений.

Согласно п. 23 Основных принципов, касающихся роли юристов, юристы, как и другие граждане, имеют право на свободу выражения мнения, убеждений (в частности, по вопросам, касающимся права, поощрения и защиты прав человека), не подвергаясь ограничению своей профессиональной деятельности.

В силу п. 2 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах (Беларусь является участником Пакта, поэтому его нормы обязательны) каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или иными способами по своему выбору.

Исходя из п. 3 ст. 19 Пакта, любое ограничение права на свободное выражение мнения должно соответствовать критериям правомерности.

Однако ограничение права А.Данилевича на свободное выражение мнения не отвечает таким критериям. В частности, стороной обвинения не продемонстрирован конкретный реальный характер угрозы от интервью А.Данилевича охраняемым в п. 3 ст. 19 Пакта ценностям. Не обосновано, в чем состоит необходимость применять уголовное преследование за интервью, которое не противоречит закону и сделано в корректной форме.

Соответственно, при изложенных обстоятельствах интервью не может рассматриваться преступным деянием, так как является осуществлением права на свободное выражение мнения, не выходящим за установленные Пактом пределы.

Таким образом, состав обоих инкриминируемых А.Данилевичу преступлений отсутствует. Поэтому А.Данилевич невиновен и должен быть оправдан.

Часть 2. "Заведомо ложные сведения" и последствия

Как уже отметил, обвинение утверждало, что А.Данилевич якобы помогал спортсменам и стачечным комитетам ОАО "Беларуськалий" распространять "заведомо ложные сведения".

Однако ни в тексте обвинения, ни в процессе не прозвучало, какие именно сведения, которые приводятся в якобы составленных А.Данилевичем документах, являются недостоверными (ложными) и почему они недостоверны. Также не прозвучало, на основании чего утверждается про "заведомую" для А.Данилевича недостоверность неких сведений, то есть что он якобы знал заранее об их недостоверности. Стороной обвинения не приводилось опровержения никаким сведениям, которые излагались в зачитанных в процессе письмах и интервью А.Данилевича.

Значит утверждение о распространении А.Данилевичем заведомо ложных сведений не доказано.

Вообще в тексте обвинения не было указано многое из того, что подлежит указанию там по закону. Например, не было указано, какие конкретно документы якобы подготовил А.Данилевич в адрес норвежской компании Yara. И в целом почему он не имел права готовить клиентам какие-либо документы, которые основаны на предоставленных клиентами сведениях и которые эти клиенты намерены использовать от собственного имени.  

Теперь что касается последствий.

Обвинение считает, что в результате обращений, якобы подготовленных А.Данилевичем, норвежская компания "Yara" 7 февраля 2022 прекратила закупки продукции ОАО “Беларуськалий”.

Однако даже если бы было доказано, что А.Данилевич помогал клиентам готовить какие-то письма в адрес норвежской компании "Yara", то очевидно, что последствия в виде прекращения закупок этой компанией продукции ОАО “Беларуськалий” никак не связаны с действиями А.Данилевича.

Из показаний свидетелей (в частности, представителей руководства ОАО “Белорусская калийная компания”) следует, что прекращение закупок норвежской компанией "Yara" калийной продукции произошло лишь в феврале 2022 (а никак не в 2020-2021, когда направлялись письма) и было обусловлено вовсе не обращениями стачечного комитета рабочих ОАО “Беларуськалий”, которое обвинение вменяет А.Данилевичу, а санкциями ЕС и США в банковской сфере, которые препятствовали осуществлению международных платежей и заключению контрактов, присоединением Норвегии к этим санкциям, а также отказом Литовской Республики от транспортировки белорусской калийной продукции в порт г. Клайпеда для отправки покупателям.

Иными словами, никакие письма рабочих и никакие сведения о нарушении чьих-либо прав в этих письмах никак не оказывали влияния на коммерческие отношения норвежского покупателя и белорусского производителя калийной продукции, т.е. никакой связи между письмами и прекращением закупок в заседании не было продемонстрировано.

Аналогично по поводу отмены спортивных мероприятий.

Но самое главное в том, что адвоката нельзя преследовать за оказание юридической помощи и за выражение мнения по правовым вопросам. И вот почему.

Часть 1. Обвинение.

С момента ареста 20 мая 2022 адвоката А.Данилевича держали под стражей почти 10 месяцев. И продолжают. В зале суда его держат в клетке, как опасного преступника. Ни о какой презумпции невиновности тут речи не идет.

Создается иллюзия, как будто большое дело и сложное преступление. Долго и неразборчиво зачитывались какие-то материалы, но что они подтверждают в обвинении, не говорилось.

А дело-то состоит всего из 5 томов. Значительный объем в них составляют рапорта КГБ и распечатки переписки, не имеющей отношения к содержанию обвинению.

Обвинение начинается словами "9 августа 2020 года в Республике Беларусь состоялись очередные выборы президента". Потом рассказывается о том, кого Центральная избирательная комиссия объявила победителем выборов и о том, что после этого А.Данилевич действовал, "будучи неудовлетворенным озвученными результатами выборов". Странное начало для обвинения, которое его авторы, вероятно, хотели представить как уголовное, а не политическое.

А.Данилевичу инкриминируется два преступления.

Во-первых, пособничество в публичных призывах к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь (часть 6 статьи 16 и части 3 статьи 361 УК).

Обвинение утверждало, что А.Данилевич, "являясь адвокатом, кандидатом юридических наук, обладая специальными познаниями в области юриспруденции", умышленно оказывал содействие спортсменам Герасимене и Опейкину (которые являлись его клиентами) "путем дачи юридических советов в области международного спортивного права".

Якобы его юридические советы содействовали подготовке обращений, которые Герасименя и Опейкин направили в адрес международных спортивных организаций - в частности, в адрес Международного олимпийского комитета, Международной федерации лыжного спорта.

В этих обращениях, как утверждает обвинение, распространялись "заведомо ложные сведения" о событиях, имевших место на территории Республики Беларусь ("о ходе и результатах избирательной кампании", "о ситуации в социальной, экономической, политической сферах жизни общества", о нарушениях прав человека, "якобы совершенных представителями и сторонниками действующей власти"), и содержались призывы к проведению расследования, переносу спортивных мероприятий, введению санкций в отношении Республики Беларусь, Национального олимпийского комитета, должностных лиц.

Также обвинение утверждает, что помимо спортсменов, А.Данилевич оказывал содействие "неустановленным лицам", которые после выборов 9 августа 2020 образовали стачечные комитеты на ОАО "Беларуськалий", "путем дачи юридических советов в области международного права".

Якобы он содействовал составлению обращений стачечного комитета ОАО "Беларуськалий" в адрес норвежской компании "Yara", являющейся крупным покупателем калийной продукции ОАО "Беларуськалий". Обвинение считает, что в этих обращениях излагались "заведомо ложные сведения" о событиях, имевших место на территории Республики Беларусь - на те же темы, что и спортсмены, и были призывы к руководству норвежской компании "Yara" прекратить договорные отношения с ОАО "Беларуськалий", в том числе по приобретению продукции.

Во-вторых, содействие экстремистской деятельности (часть 1 статьи 361-4 УК)

Исходя из обвинения, такое преступление выразилось в том, что А.Данилевич в марте 2022 "дал неустановленному лицу интервью для последующего размещения на интернет-ресурсе Tr*buna" (который в Беларуси объявлен "экстремистским").

То есть, стоит уточнить: он дал интервью в Telegram одному из спортивных каналов, который не внесен в список экстремистских, а оттуда это интервью было перепечатано на "экстремистском" медиа.

Адвокату запросили 10 лет. За юрпомощь и интервью.

Это случилось на прошлой неделе. А сегодня будет оглашен приговор.

Для тех, кому посчастливилось когда-то видеть реальный состязательный уголовный процесс в компетентном и не предвзятом суде (а мне посчастливилось в таких участвовать и даже побеждать обвинение), видеть нынешнее судопроизводство нелегко. Оно демотивирует - как если бы целью было лишить человека всякой надежды на иной исход, чем задумано госаппаратом изначально.

Но прийти в заседание по этому делу - в отношении адвоката Александра Данилевича - было важно не только ради того, чтобы поддержать коллегу, а хотя бы ради того, чтобы на вопрос "Виновным себя признаете?" услышать его произнесенный с достоинством ответ "Виновным себя не признаю в полном объеме".

Я не присутствовал при выступлениях защиты в судебных прениях. Это и хорошо, потому что моя оценка со стороны не будет ангажирована их мнением.

Зато я слушал этот процесс три дня непосредственно в зале - 10, 13, 14 марта (после которых без указания причин почему-то был объявлен перерыв на три недели). За эти три дня прокуратура озвучила обвинение и представила все, что она считает доказательствами того, что она считает преступлениями.

А этого мне достаточно, чтобы сделать выводы. И вот, что я думаю с этим в связи.

Без связи с внешним миром

В понедельник 20 марта 2023 стало известно, что произошли обыски у целого ряда адвокатов (не менее чем у шести). Некоторые из этих адвокатов были помещены в изолятор и к настоящему моменту уже находятся под административным арестом.

Среди тех адвокатов, которых коснулось:
- адвокат, оказывающий юридическую помощь Максиму Знаку;
- два адвоката, оказывающие юридическую помощь Марии Колесниковой;
- адвокат, оказывающий юридическую помощь Виктору Бабарико.

Вопрос о том, насколько происходящее соответствует праву, я даже не затрагиваю. Скажу о другом.

Лишения лицензий и запугивание адвокатов - к сожалению, давно не новость в Беларуси. Обыски и аресты тоже уже случались, но чтобы так массово в один день - это впервые.

По какой причине вдруг эти адвокаты стали объектом такого отношения? Этот вопрос за последние дни я слышал не раз. 

Что особенного делает адвокат на стадии, когда клиент уже в статусе осужденного находится в колонии (как Виктор Бабарико, Максим Знак и Мария Колесникова)? 

На данный момент все правовые средства отстаивания невиновности уже использованы (задействованы). То есть сложно представить какие-то новые действия защиты, которые бы создали столь большие неудобства для власти, чтобы вызвать такую реакцию. 

Интервью эти адвокаты давно не дают, то есть и этот фактор исключен. 

Жалобы на действия колонии вряд ли это рассматриваются властью как некое опасное действие со стороны адвоката (теоретически, если бы был независимый суд, который мог бы признать незаконными действия колонии, то жалобы могли бы представлять опасность для госаппарата, но это не про нас).

Что остаётся? Посещение адвокатами клиентов в колонии.

Факт в том, что с начала февраля 2023 года вышеперечисленные обвиняемые не имели возможности беседовать со своими адвокатами (после 2 февраля не допускали адвоката к Максиму Знаку, после 6 февраля - к Виктору Бабарико, после 7 февраля - к Марии Колесниковой). Жалобы и обращения не дали результатов. Писем и звонков им тоже давно не представляется.

Так неужели сегодня сама возможность контакта осужденных с внешним миром в лице адвоката стала рассматриваться как опасная?

Посещение адвокатом человека в колонии даёт человеку контакт с внешним миром. Именно этого уже полтора месяца лишены находящиеся в колониях Виктор Бабарико, Максим Знак и Мария Колесникова. Это серьёзное поражение в правах и очень опасная ситуация (потому что в отсутствие доступа адвоката и общественного контроля возрастает опасность применения недопустимого обращения). Это должно быть прекращено.

Бороться можно за разные добрые ценности - свободу,  справедливость, права, независимость страны, здоровье близкого, знание и другие. В борьбе за них вы прекрасны.

Бороться можно разными способами - в суде, в больничной палате, на рабочем месте, на улице, в медиа, дома. Пусть вам везде сопутствует удача.

Один хороший человек, который сейчас несправедливо в тюрьме, написал недавно о своей вере в будущее: "все мои галстуки в шкафу мне ещё пригодятся". А я вам говорю: ваши праздничные платья и наряды вам пригодятся. Не теряйте веры. Дорогие женщины Беларуси, с праздником весны!

Ім вясны не трэба, 
ім зімы б паболей.

Сегодня в моей стране осудили лауреата Нобелевской премии мира. На 10 лет лишения свободы. Осудили по сути за то же, за что Нобелевский комитет присудил ему премию мира - за помощь пострадавшим людям.

Витиеватые метафоры типа "пробито новое дно" не уместны. Мы за последние три года увидели такое, что ни в страшном сне. Включая шокирующие приговоры в отсутствие преступления. 

Хотя в этот раз для преследования известного правозащитника смастерили историю, которая даже по белорусским законам и представлениям о законности не тянет на преступление. Якобы контрабанда денег в Беларусь. Однако не установлено фактов перевозки денег через границу сверх нормы, да и вообще фактов перевозки денег обвиняемыми. Значит, нет нарушения таможенного закона. С таким же успехом за контрабанду можно было бы судить десятки тысяч белорусов, которые годами ездили на закупы в Польшу и привозили оттуда стройматериалы и бытовую технику в рамках допустимой нормы ввоза. Это же бред, скажете вы, и будете правы, конечно.

Но с чего вы взяли, что всё будет по-честному? По-честному этого всего вообще не должно было бы быть.

Те, кто полагает, что этот приговор - проблема самого Алеся Беляцкого, которому теперь сидеть в колонии, а "простых граждан", которые "в политику не лезут" это не касается, мягко говоря, заблуждаются.

Что этот приговор значит для каждого из жителей Беларуси? 

Он четко показывает шансы на справедливость. И демонстрирует степень беззащитности личности. Ведь если можно придумать историю и по ней посредством уголовного процесса отправить в тюрьму лауреата Нобелевской премии, то это значит, что подобным образом могут лишить свободы любого. Невиновность и несовершение преступных действий тогда ни для кого не является гарантией безопасности, сохранения свободы, бизнеса, работы, имущества. Никакими правовыми средствами не сможет защититься никто - ни владелец компании, ни рабочий завода. И это, безусловно, будет создавать напряжение в обществе. 

Я недавно в очередной раз слышал от кого-то, что "в системе ещё остаётся много хороших людей". Так и есть. Вот вам очередное доказательство - десятка правозащитнику за помощь пострадавшим. 

Но. Сегодняшний факт осуждения и тюремного заключения такого человека, как Беляцкий, за такую историю, как у Беляцкого, имеет и другой аспект. 

Чем специфична ситуация? Это даже не устранение политического конкурента (как в случае с Бабарико или Тихановским), потому что Беляцкий не являлся политическим конкурентом и вообще не претендовал на какие-либо посты, это наказание за помощь людям. Осуждение к лишению свободы правозащитника, получившего несколько месяцев назад Нобелевскую премию мира, - это совершенно иррациональное преследование. Оно для властей создает гораздо больше неудобств, чем пользы. И раз это случилось, то может свидетельствовать о том, что система разбалансирована совсем. А с точки зрения физики перспектива таких систем известна. Это ответ на вопрос о неизбежности изменений.

Шокирующие цифры маленькой Беларуси: статистика за 2022.

В 2022 году в производстве судов Беларуси находилось 39 946 уголовных дел. Оправдательные приговоры вынесены в отношении 33 человек. Вышестоящими судами отменены приговоры в отношении 83 лиц.

То есть оправдания и отмены - на уровне статистической погрешности. Иными словами, в нынешних условиях, если дело поступило в суд, то в приговор будет переписано обвинение со следствия, а обвинительные приговоры при обжаловании фактически не отменяются. Удобно для борьбы с несогласными.

Административному аресту подвергнуты 46 472 человека, что на 8 000 больше чем в предыдущем году. Как будто нескончаемое социалистическое соревнование. При этом по трём главным статьям (статьи 19.1, 24.3 и 19.11 КоАП), которые часто рисуют за протестную активность, осуждены за:
мелкое хулиганство - 15 714 человек;
неповиновение - 11 936 человек;
распространение "экстремистской" продукции - 2 719 человек.

Вот такая индустрия "справедливости". С участием тысяч людей и расходованием астрономических ресурсов бюджета.