Характерен символический пример с нападениями на сотрудников, проводивших задержания. Первый пример - Андрей Зельцер. Его профиль вписывается в типичную картину протеста 2020 - айтишник в столице, с заработком сильно выше среднего. Имеющий сильные расхождения с властью по ценностным причинам. Последний пример - недавно нападение на сотрудника в Могилеве. 62 года, мужчина, из региона, год до пенсии. Отрабатывали - видимо, где-то засветился. Значит остался без работы. Что терять человеку без работы, которому остался год до пенсии? Он не айтишник, он не уедет в Варшаву или Вильнюс. Он даже в Москву на стройку не сможет поехать - это требует здоровья и определенных физических сил. Всю жизнь прожил в Могилеве (восток Беларуси, родной регион Лукашенко). В результате при стрессе реакция - резать ножом. Не самая здоровая реакция, но до 25% населения Беларуси страдают проблемами с психикой. Это не цифра с потолка, это слова доцента кафедры БГМУ, который озвучил их в интервью.

Одним из отличий беларусской революции 20го и последнего киевского майдана был состав актива. Прогрессивно-столичная часть общества присутствовала и там и там. Только в Беларуси не было другой части: безработных, вахтовиков, заробитчан из дремучей глубинки. Которые приезжали с простой целью - показать власти что они есть и что терять им нечего, кроме очередной временной работы. Для них вопрос евроинтеграции - это вопрос выживания. Это конкретно вопрос доступа к европейскому рынку труда, шанс выбраться из дыры, где они оказались после развала советской экономики и приватизации её остатков. Человек, которому нечего терять, потому что у него ничего нет, у которого не очень здоровая психика (а откуда она возьмётся здоровая, когда из стабильного в твоей жизни - только беспросветная дыра, в которой ты живешь) гораздо более подвержен радикализации.

И когда будет высочайше доложено что последний молодой-идейный-столичный змагар покинул пределы синеокой, может внезапно оказаться что на улицу выйдут совсем другие люди. С совсем другими целями, ценностями и принципами. С другим настроем, другого поколения. Люди, которым больше нечего терять. Это не мифические “работяги, которые выйдут ”, миф в оппозиционной среде наравне с “выйдут сто тысяч - мы победим”. Организаторы стачек конца 80х прекрасно помнят что само руководство заводов мотивировало и помогало рабочим организовывать эти стачки исходя из интересов своей ведомственной борьбы. Это будут люди без работы и без перспектив.

Поэтому при прогнозировании любых электоральных кампаний стоит быть весьма аккуратным. Общество изменилось, и на место тех с кем можно было договориться году эдак в 2019 (дать больше мест в парламенте, разрешить флаг, продолжить аккуратные либеральные реформы) в случае следующего социального взрыва придут люди, с которыми априори невозможно будет договориться. Потому что они ничего не будут хотеть, помимо тотального разрушения государства, которое сломало им жизнь.