Джон Кин «Демократия и декаданс медиа»
Книга, написанная 10 лет назад, может стать хорошим топливом в неугасающих дискуссиях вокруг социальной роли цифровых технологий. Автор анализирует большой массив эмпирических данных о взаимодействии государства и медиа в Китае, США, России, европейских и ближневосточных странах.
Согласно наблюдениям Джона Кина внутри медиа противоборствуют возможности свободной коммуникации с декадентскими тенденциями.
Расширение пространства свободной коммуникации и публичной критики власти в последние десятилетия привело к возникновению институтов мониторной демократии. Это такой режим правления, где возможности контролировать власть выходят за пределы электоральных циклов. Государство становится более прозрачным и подотчетным перед гражданским обществом, спор с которым продолжается непрерывно.
С другой стороны, Джон Кин выделяет ряд проявлений декаданса медиа:
👉 Формирование эхо-камер, когда из-за алгоритмов поисковиков и соцсетей мы попадаем в самодовольную герметичную среду людей с таким же мнением как у нас.
👉 Возникновение роевого мышления, в результате наложения на эффект эхо-камеры конформистского бездумия. Некомпетентные поверхностные мнения быстро становятся широко разделяемыми.
👉 Распространение бессмысленного флейма, кучи ненужной и пустой информации, как обратная сторона возможности каждого высказываться.
👉 Расширение воздействия рекламы.
👉 Хакерские атаки – вмешательство в нашу коммуникацию как со стороны анонимусов, так и со стороны государства.
👉 Формирование закрытых эко-систем, наподобие феодальных владений в интернете, как, например, у Apple. Это концентрация средств коммуникации в частных руках, вредящая демократии.
Все эти декадантские тенденции в конце концов поддерживают политические режимы, которые Джон Кин называет «медиакратия». Это такой способ правления, который опирается на связь власти с медиакомпаниями, высокопоставленными журналистами лоббистами и пиар-фирмами. Речь не о прямом контроле государства над медиа, как в случае с БТ и правительством Лукашенко, а о функциональной зависимости между политиками и журналистами. Первые крайне зависимы от своего образа в СМИ и месседжа, который они посылают народу через журналистов. Последним нужна работа: новости, инсайды и истории от политиков. К странам с медиакратией автор относит Россию, Сингапур, ОАЭ, Иран.
Джон Кин не впадает в крайности технооптимиза или технопессимизма, что делает его подход взвешенным. Такая гибкость позволяет читателю применить сформулированную в книге теоретическую рамку для анализа последующих событий, включая роль социальных сетей в восстаниях, новые факты глобальной слежки через интернет и усиление власти цифровых платформ.
Книга, написанная 10 лет назад, может стать хорошим топливом в неугасающих дискуссиях вокруг социальной роли цифровых технологий. Автор анализирует большой массив эмпирических данных о взаимодействии государства и медиа в Китае, США, России, европейских и ближневосточных странах.
Согласно наблюдениям Джона Кина внутри медиа противоборствуют возможности свободной коммуникации с декадентскими тенденциями.
Расширение пространства свободной коммуникации и публичной критики власти в последние десятилетия привело к возникновению институтов мониторной демократии. Это такой режим правления, где возможности контролировать власть выходят за пределы электоральных циклов. Государство становится более прозрачным и подотчетным перед гражданским обществом, спор с которым продолжается непрерывно.
С другой стороны, Джон Кин выделяет ряд проявлений декаданса медиа:
👉 Формирование эхо-камер, когда из-за алгоритмов поисковиков и соцсетей мы попадаем в самодовольную герметичную среду людей с таким же мнением как у нас.
👉 Возникновение роевого мышления, в результате наложения на эффект эхо-камеры конформистского бездумия. Некомпетентные поверхностные мнения быстро становятся широко разделяемыми.
👉 Распространение бессмысленного флейма, кучи ненужной и пустой информации, как обратная сторона возможности каждого высказываться.
👉 Расширение воздействия рекламы.
👉 Хакерские атаки – вмешательство в нашу коммуникацию как со стороны анонимусов, так и со стороны государства.
👉 Формирование закрытых эко-систем, наподобие феодальных владений в интернете, как, например, у Apple. Это концентрация средств коммуникации в частных руках, вредящая демократии.
Все эти декадантские тенденции в конце концов поддерживают политические режимы, которые Джон Кин называет «медиакратия». Это такой способ правления, который опирается на связь власти с медиакомпаниями, высокопоставленными журналистами лоббистами и пиар-фирмами. Речь не о прямом контроле государства над медиа, как в случае с БТ и правительством Лукашенко, а о функциональной зависимости между политиками и журналистами. Первые крайне зависимы от своего образа в СМИ и месседжа, который они посылают народу через журналистов. Последним нужна работа: новости, инсайды и истории от политиков. К странам с медиакратией автор относит Россию, Сингапур, ОАЭ, Иран.
Джон Кин не впадает в крайности технооптимиза или технопессимизма, что делает его подход взвешенным. Такая гибкость позволяет читателю применить сформулированную в книге теоретическую рамку для анализа последующих событий, включая роль социальных сетей в восстаниях, новые факты глобальной слежки через интернет и усиление власти цифровых платформ.