Forward from: Думаць Беларусь
Андрей Егоров: Надо задавать неудобные вопросы команде Тихановской и Координационному совету
Протесты, уровень самоорганизации новых структур гражданского общества и политическое руководство нужно пустить в одно русло — без связи всех трех уровней нельзя победить.
На "Марше соседей" в Минске, прошедшем 29 ноября, насчитали около 60 колонн протестующих. Рассредоточившись по городу, протесты распылили ресурс силовиков. В итоге, в столице хоть и было несколько сотен задержанных, но люди в черных шлемах и балаклавах явно не поспевали за демонстрантами.
Что происходит с протестами и почему мы не видим политического эффекта от четырехмесячных гуляний по воскресеньям?
Об этом Thinktanks.by поговорил политологом Андреем Егоровым, членом основного состава Координационного совета:
— Силовики не готовы к новому формату протестов чисто физически: их не так много и действовать одновременно в разных точках города они просто не могут. Причем перемещаться они вынуждены массово: двух-трех автобусиков с силовиками не хватит в момент концентрации людей в конкретном районе, потому что что в районах могут маршировать сразу несколько тысяч человек. Чтобы перехватать всех, нужно активно перемещаться от двора к двору, концентрировать свои ресурсы, ездить большими толпами, чтобы справляться с протестующими. Если акции одновременно происходят в 20-25 точках Минска, особых шансов нахватать заложников из числа реальных протестующих у силовиков нет. И, конечно же, им зачастую непонятно — куда уходят толпы, о которых им сообщали.
Децентрализация протеста не позволяет силовикам эффективно его задавить.
— Четыре месяца воскресных прогулок — очень большой срок. Насколько хватит ресурсов у народа продолжать протесты — с учетом наступления зимы, с учетом нарастания волны COVID-19, которая серьезно подкосила ряды протестующих?
— Погода, эмоциональная усталость у людей, репрессии, цена участия в протестах — все накладывается на довольно слабый политический эффект. Люди не видят значительных изменений, вызванных протестами, поэтому начинают оглядываться назад и скептически переоценивают происходящее. Когда на политическом уровне не происходит никаких сдвигов, то начинают переживать происходящее с большей фрустрацией, чем раньше.
В этой связи необходимо постоянно менять формат акций, который дает людям эффект присутствия на улицах, заряжает людей позитивной энергией в результате совместных действий, показывает, что именно народ контролирует города — дворовые протесты дают поддержание протестной энергетики. Но и от них тоже люди постепенно будут уходить, если они не принесут заметного эффекта.
Просто так протесты не утихнут. Но насколько их хватит, я не знаю (если на политическом уровне вообще ничего не будет происходить, либо действия будут абсурдные), многое зависит от контрдействий властей. После гибели Романа Бондаренко протестные настроения резко возросли, а возмущение вывело людей на улицу. 👉🏿
Протесты, уровень самоорганизации новых структур гражданского общества и политическое руководство нужно пустить в одно русло — без связи всех трех уровней нельзя победить.
На "Марше соседей" в Минске, прошедшем 29 ноября, насчитали около 60 колонн протестующих. Рассредоточившись по городу, протесты распылили ресурс силовиков. В итоге, в столице хоть и было несколько сотен задержанных, но люди в черных шлемах и балаклавах явно не поспевали за демонстрантами.
Что происходит с протестами и почему мы не видим политического эффекта от четырехмесячных гуляний по воскресеньям?
Об этом Thinktanks.by поговорил политологом Андреем Егоровым, членом основного состава Координационного совета:
— Силовики не готовы к новому формату протестов чисто физически: их не так много и действовать одновременно в разных точках города они просто не могут. Причем перемещаться они вынуждены массово: двух-трех автобусиков с силовиками не хватит в момент концентрации людей в конкретном районе, потому что что в районах могут маршировать сразу несколько тысяч человек. Чтобы перехватать всех, нужно активно перемещаться от двора к двору, концентрировать свои ресурсы, ездить большими толпами, чтобы справляться с протестующими. Если акции одновременно происходят в 20-25 точках Минска, особых шансов нахватать заложников из числа реальных протестующих у силовиков нет. И, конечно же, им зачастую непонятно — куда уходят толпы, о которых им сообщали.
Децентрализация протеста не позволяет силовикам эффективно его задавить.
— Четыре месяца воскресных прогулок — очень большой срок. Насколько хватит ресурсов у народа продолжать протесты — с учетом наступления зимы, с учетом нарастания волны COVID-19, которая серьезно подкосила ряды протестующих?
— Погода, эмоциональная усталость у людей, репрессии, цена участия в протестах — все накладывается на довольно слабый политический эффект. Люди не видят значительных изменений, вызванных протестами, поэтому начинают оглядываться назад и скептически переоценивают происходящее. Когда на политическом уровне не происходит никаких сдвигов, то начинают переживать происходящее с большей фрустрацией, чем раньше.
В этой связи необходимо постоянно менять формат акций, который дает людям эффект присутствия на улицах, заряжает людей позитивной энергией в результате совместных действий, показывает, что именно народ контролирует города — дворовые протесты дают поддержание протестной энергетики. Но и от них тоже люди постепенно будут уходить, если они не принесут заметного эффекта.
Просто так протесты не утихнут. Но насколько их хватит, я не знаю (если на политическом уровне вообще ничего не будет происходить, либо действия будут абсурдные), многое зависит от контрдействий властей. После гибели Романа Бондаренко протестные настроения резко возросли, а возмущение вывело людей на улицу. 👉🏿