Готовится ли Лукашенко выпустить политзаключенных и для чего ему это нужно: мнение политолога Андрея Егорова
Следственный комитет Беларуси сообщил, что оппозиционный беларусский журналист Роман Протасевич и его подруга, гражданка России Софья Сапега, задержанные после экстренной посадки самолета
Ryanair в Минске, заключили досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием и дают "последовательные признательные показания".
В поданном ходатайстве они среди прочего согласились "изобличить соучастников и осуществлять все возможное для заглаживания вреда, причиненного преступлениями", говорится в сообщении СК. Рассмотрев обращение, следствие решило перевести их под домашний арест.
Изменение меры пресечения Протасевичу и Сапеге может быть связано с неформальными консультациями властей Беларуси с ЕС по поводу санкций, сказал телеканалу
"Настоящее Время" политолог
Андрей Егоров.
То, что обвиняемых в организации массовых беспорядков перевели под домашний арест в тот же день, что были введены санкции, — случайность, но "попытка торга, неформальных переговоров, конечно, есть", считает политолог.
— Почему же власти Беларуси не сыграли на опережение и не объявили о своем решении до санкций?
— Я думаю, они не очень надеялись на то, что секторальные санкции будут введены именно в таком виде, в котором они были введены. Ну и я думаю, что они просто запоздали со своим решением. Вся эта ситуация после инцидента с самолетом
Ryanair разворачивалась очень быстро в плане принятия решений со стороны ЕС, это был неожиданный ход для беларусских властей. Поэтому они в своих решениях скорее запаздывали, чем действовали на опережение.
— Как смягчение меры пресечения в отношении Сапеги и Протасевича будет воспринято в беларусском обществе?
— Я думаю, что примерно так же, как до этого воспринимались все публичные появления Протасевича с его признаниями. Скорее общество рассматривает их как людей, находящихся под давлением, как политических заложников и соответственно относится к их словам: что у них просто нет другого выхода. Это доминирующая точка зрения в беларусском обществе. И что всерьез к этому можно будет относиться только тогда, когда они полностью окажутся на свободе.
— А стоит ли ожидать, что меру пресечения смягчат кому-то еще из политических заключенных и журналистов?
— Да, это возможно. Я думаю, что это рассматривается как один из аспектов торга с Евросоюзом по поводу санкций. Еще до инцидента с
Ryanair была информация о том, что некоторым политзаключенным предлагали писать прошение о помиловании на имя Лукашенко, такого рода ходы использовались и в предыдущие циклы обострения отношений с ЕС, когда выпуск политических заключенных был предварительным условием для начала сначала неформальных консультаций, а потом какого-то более формального диалога.
Но в общем и целом говорить о том, что санкции могут быть сняты в обмен на то, что часть политических заключенных будет перевезена под домашний арест, либо только часть из них будет выпущена, не приходится. Скорее возможна ситуация, когда если все политические заключенные будут выпущены, тогда эти санкции могут быть заморожены или пересмотрены.
— Можно ли предположить, кого могут отпустить или перевести под домашний арест?
— Я думаю, это будет касаться известных и знаковых людей последнего времени: журналистов ТUТ.ВY, например, но не политических лидеров, вряд ли это может коснуться Николая Статкевича, Виктора Бабарико, Марии Колесниковой, такой группы людей. То есть, это будут более ли менее известные, заметные люди, но не первые лица. 👉🏿
