Написал про отношения Лукашенко с Москвой. Пара выдержек из текста:
"Из-за белорусского кризиса из отношений Минска и Москвы вслед за доверием ушли горизонты планирования. В запасе у сторон уже не вечность, к которой привыкли пожизненные автократы.
Это значит, что сейчас принуждать слабого Лукашенко к глубокой интеграции – не менее рискованная затея, чем уговаривать сильного. Заставляя его, например, подписать дорожные карты, Путин создаст больше проблем, чем получит гарантированных выгод.
Еще важнее то, что снизилась ценность подписи Лукашенко. Самые важные из дорожных карт, вроде единого налогового кодекса, даже в оптимистичном сценарии рассчитаны на год-два реализации.
Если Лукашенко сможет укрепить свои позиции в стране, то он сразу откажется от углубления интеграции так же незатейливо, как сменил внешнего врага на этих выборах с Запада на Россию, а потом обратно на Запад. Если же Лукашенко будет слабеть у себя дома, то он может просто не успеть реализовать такие амбициозные планы.
Для Москвы идеальным сценарием, на который она и будет работать, стала бы не кровавая стабилизация руками Лукашенко, а плавный и согласованный с Кремлем транзит власти в сторону более горизонтальной модели.
Так Москва сможет не замыкаться на одном Лукашенко или его преемнике, запустить понятные схемы влияния на белорусскую политику – через лояльные партии, отдельных силовиков, чиновников и политиков, контроль секторов белорусской экономики и финансовых потоков без права вето у всевластного президента.
Но дьявол в деталях. Никто не знает, что думает Лукашенко об этом плане. Хочет ли он вообще уходить по-быстрому, или разговоры о новой конституции и досрочных выборах – попытка выиграть время и расколоть оппонентов?
Лукашенко будет торговаться, даже находясь в сегодняшнем углу. Вместо обещаний уступок он будет доказывать Кремлю, что спасает страну от антироссийского бунта и танков НАТО под Смоленском. А эти услуги достойны оплаты сами по себе. В ответ он продолжит слышать обидно звучащие намеки про то, что пора постепенно уходить.
Москве придется вести этот диалог без резких движений. Если белорусская номенклатура или общество почувствуют, что Лукашенко остался без поддержки России, это быстро может добить его режим. Но такого обвала Кремль тоже не хочет допустить, пока не имеет других надежных партнеров в белорусской правящей элите или в оппозиции.
Понимая важность этой монополии на контакт, Лукашенко продолжит блокировать сепаратные переговоры номенклатуры с Москвой, громить структуры и сажать всех возможных лидеров оппозиции, чтобы другого собеседника Россия не смогла найти, даже если захочет.
Из перезревшего яблока, которое должно было само упасть в руки Москвы, белорусский режим становится все больше похож на токсичный актив, с которым так же непросто вести дела, как и избавиться от него".
"Из-за белорусского кризиса из отношений Минска и Москвы вслед за доверием ушли горизонты планирования. В запасе у сторон уже не вечность, к которой привыкли пожизненные автократы.
Это значит, что сейчас принуждать слабого Лукашенко к глубокой интеграции – не менее рискованная затея, чем уговаривать сильного. Заставляя его, например, подписать дорожные карты, Путин создаст больше проблем, чем получит гарантированных выгод.
Еще важнее то, что снизилась ценность подписи Лукашенко. Самые важные из дорожных карт, вроде единого налогового кодекса, даже в оптимистичном сценарии рассчитаны на год-два реализации.
Если Лукашенко сможет укрепить свои позиции в стране, то он сразу откажется от углубления интеграции так же незатейливо, как сменил внешнего врага на этих выборах с Запада на Россию, а потом обратно на Запад. Если же Лукашенко будет слабеть у себя дома, то он может просто не успеть реализовать такие амбициозные планы.
Для Москвы идеальным сценарием, на который она и будет работать, стала бы не кровавая стабилизация руками Лукашенко, а плавный и согласованный с Кремлем транзит власти в сторону более горизонтальной модели.
Так Москва сможет не замыкаться на одном Лукашенко или его преемнике, запустить понятные схемы влияния на белорусскую политику – через лояльные партии, отдельных силовиков, чиновников и политиков, контроль секторов белорусской экономики и финансовых потоков без права вето у всевластного президента.
Но дьявол в деталях. Никто не знает, что думает Лукашенко об этом плане. Хочет ли он вообще уходить по-быстрому, или разговоры о новой конституции и досрочных выборах – попытка выиграть время и расколоть оппонентов?
Лукашенко будет торговаться, даже находясь в сегодняшнем углу. Вместо обещаний уступок он будет доказывать Кремлю, что спасает страну от антироссийского бунта и танков НАТО под Смоленском. А эти услуги достойны оплаты сами по себе. В ответ он продолжит слышать обидно звучащие намеки про то, что пора постепенно уходить.
Москве придется вести этот диалог без резких движений. Если белорусская номенклатура или общество почувствуют, что Лукашенко остался без поддержки России, это быстро может добить его режим. Но такого обвала Кремль тоже не хочет допустить, пока не имеет других надежных партнеров в белорусской правящей элите или в оппозиции.
Понимая важность этой монополии на контакт, Лукашенко продолжит блокировать сепаратные переговоры номенклатуры с Москвой, громить структуры и сажать всех возможных лидеров оппозиции, чтобы другого собеседника Россия не смогла найти, даже если захочет.
Из перезревшего яблока, которое должно было само упасть в руки Москвы, белорусский режим становится все больше похож на токсичный актив, с которым так же непросто вести дела, как и избавиться от него".