Порассуждал о главной истории прошлой недели на Карнеги.
"Аресты вагнеровцев прогремели на весь мир, но не сильно изменили политическую повестку внутри самой Беларуси. Слишком распространен скепсис ко всему, что говорит власть перед выборами, точно как в сказке про мальчика, который уже много раз кричал про волков.
Светлана Тихановская продолжила свое турне по стране, как будто ничего не произошло. 170 якобы бегающих по стране боевиков не убедили ее сторонников остаться дома.
Антироссийская риторика не заводит электорат Лукашенко. Националисты никогда за него не голосовали, а его обычных избирателей – пенсионеров, жителей малых городов и деревень, бюджетников – происшествие скорее вгоняет в когнитивный диссонанс, потому что они не привыкли видеть врагов на востоке.
Вообще тема отношений с Россией – на периферии этих выборов. Противники Лукашенко говорят не про внешнюю политику, а исключительно про застой в стране. Поэтому их сложно обезоружить образом защитника суверенитета от интервентов – это сейчас не первично, люди не чувствуют угрозу.
Западные СМИ, которые сложно заподозрить в симпатиях к Москве, тоже не стали принимать версию Минска на веру. Почти во всех публикациях авторы намекают или склоняются к выводу, что наемники не имели цели покушаться на белорусскую стабильность. Значит, весьма вероятно, что не поверили Минску и в западных столицах.
А вот урон для белорусско-российских отношений может быть серьезным.
Какая бы версия ни оказалась верной, эта история не может не усугубить главную проблему отношений Минска и Москвы – затяжной кризис доверия.
Впервые этот кризис столь открыто проявился не только в нефтегазовых или торговых вопросах, но и в прежде священной и почти безоблачной сфере сотрудничества военных и спецслужб.
Если бы силовики двух стран доверяли друг другу, то после обнаружения бойцов под Минском логично было бы созвониться и выяснить, кто эти люди и почему они там. Но белорусские власти поступили иначе. И получили в ответ не извинения за сбой в коммуникации, а порцию резких отповедей.
Теперь Минск и Москва будут чаще, чем до сих пор, ждать друг от друга несогласованных действий и провокаций. Будет и дальше копиться взаимная усталость и подозрительность сторон.
В итоге все ниже вероятность того, что в будущем в критический момент политического накала в Беларуси Кремль придет на помощь именно Лукашенко. Особенно если его оппоненты, как и сейчас, не будут выступать с антироссийской повесткой, которую все чаще примеряет на себя президент."
"Аресты вагнеровцев прогремели на весь мир, но не сильно изменили политическую повестку внутри самой Беларуси. Слишком распространен скепсис ко всему, что говорит власть перед выборами, точно как в сказке про мальчика, который уже много раз кричал про волков.
Светлана Тихановская продолжила свое турне по стране, как будто ничего не произошло. 170 якобы бегающих по стране боевиков не убедили ее сторонников остаться дома.
Антироссийская риторика не заводит электорат Лукашенко. Националисты никогда за него не голосовали, а его обычных избирателей – пенсионеров, жителей малых городов и деревень, бюджетников – происшествие скорее вгоняет в когнитивный диссонанс, потому что они не привыкли видеть врагов на востоке.
Вообще тема отношений с Россией – на периферии этих выборов. Противники Лукашенко говорят не про внешнюю политику, а исключительно про застой в стране. Поэтому их сложно обезоружить образом защитника суверенитета от интервентов – это сейчас не первично, люди не чувствуют угрозу.
Западные СМИ, которые сложно заподозрить в симпатиях к Москве, тоже не стали принимать версию Минска на веру. Почти во всех публикациях авторы намекают или склоняются к выводу, что наемники не имели цели покушаться на белорусскую стабильность. Значит, весьма вероятно, что не поверили Минску и в западных столицах.
А вот урон для белорусско-российских отношений может быть серьезным.
Какая бы версия ни оказалась верной, эта история не может не усугубить главную проблему отношений Минска и Москвы – затяжной кризис доверия.
Впервые этот кризис столь открыто проявился не только в нефтегазовых или торговых вопросах, но и в прежде священной и почти безоблачной сфере сотрудничества военных и спецслужб.
Если бы силовики двух стран доверяли друг другу, то после обнаружения бойцов под Минском логично было бы созвониться и выяснить, кто эти люди и почему они там. Но белорусские власти поступили иначе. И получили в ответ не извинения за сбой в коммуникации, а порцию резких отповедей.
Теперь Минск и Москва будут чаще, чем до сих пор, ждать друг от друга несогласованных действий и провокаций. Будет и дальше копиться взаимная усталость и подозрительность сторон.
В итоге все ниже вероятность того, что в будущем в критический момент политического накала в Беларуси Кремль придет на помощь именно Лукашенко. Особенно если его оппоненты, как и сейчас, не будут выступать с антироссийской повесткой, которую все чаще примеряет на себя президент."