Репост из: из говна и палок
о, стоило бы некоторые мысли в этом посте подравнять, но мне лень. так что тот кто меня знает лично, можно попиздеть за банкой пиво о том, что я тут имел ввиду \\\ текст как интерпретация, и интерпретация как текст. из этого суждения отнюдь не следует мысль, что всё есть текст, как и мысль, что всё есть интерпретация. скорее я хотел сказать о том, что когда мы имеем дело с текстом, в нем всегда будет обнаружена интерпретация, и скорее всего другого текста. в этом смысле никакая деконструкция невозможна "до конца". что считать концом в таком анализе? такой способ деконструкции текста, пока мы не придем к такому тексту, как платоновская идея или кантовская вещь в себе, или ещё дальше - базовым словам, которые не нуждаются в определении, как у последователей Витгенштейна. что нам даст такой подход для понимания с чем мы имели дело изначально? ничего. (при этом не будем забывать, что при любой интерпретации посредством деконструкции мы помимо самого приема, тем или иным образом затрагиваем тот корпус текстов, который посвящен собственно самому анализу этого приема) поэтому все эти анализы "постструктуралистами" сказок про Винни-Пуха (особенно не рекомендуется читать книгу Руднева "Винни Пух и философия обыденного языка") или Ежика в тумане - хуита, пародия на анализ, игры языка, как выразилась Рымбу. и в этом нет ничего плохого, как и хорошего. в этом нет вообще никакой ценности, потому что последняя подразумевает возможность для дальнейшего развития, точку опоры для мысли дальше, для развития мысли, а не её хаотического блуждания по стенам структуры. другими словами, любая деконструкция возможна ровно столько и до тех пор, пока не будет решена конкретно поставленная задача. здесь особый момент на слове - конкретная. если мы беремся деконструировать винни-пуха, то такой конкретной задачей должно быть - как это поможет в прочтении этой сказки детьми. потому что очевидно назначение этого текста. в противном же случае, мы занимаемся хуйней, чем и занимался Руднев и им подобные. //// интерпретация как текст в первую очередь понимается мной в том смысле, что любая интерпретация включает в себя текст (разумеется, не тот, который интерпретируется - это и так очевидно), и если мы будем понимать интерпретацию не как чистую абстракцию, а выводить в ней конкретику, то есть будет поставлена задача или проблема, которая требует разрешения, или хотя бы приближения к этому разрешению, то в этом смысле интерпретация всегда включает в себя текст, который не принадлежит к "миру" или "дискурсу" того текста, который интерпретируется. в этом смысле никакая интерпретация текстов французского постструктурализма, например, невозможна оставаясь внутри их дискурса, я сейчас обобщил, потому что то, что делал делез или лакан, например, по отношению к фрейду, находилось в поле формирования дискурса, который еще не был завершенным. сегодня вполне очевидно, что он скорее завершен, чем нет. поэтому жижек например не занимается дальнейшей работой внутри этого дискурса, и отчасти как мне кажется потому,что я написал выше, это уже невозможно. но жижек занимается именно такого рода интерпретацией, которая сталкивает текст из одного дискурса с текстом из другого дискурса, и во время этого столкновения проявляется то, что не могло быть и не было проявлено ранее. мне кажется именно этот разрыв обнаруживает смулянский в лекции про жижека. в этом смысле часть лекций жижека разумеется стоить понимать как "интерпретацию как текст". в этом смысле жижек по отношению к французской постструктуралистской мысли совершает жест или высказывание, которое стоило бы назвать Диалектическим с большой буквы. то есть он намечает самим своим способом философствования такое противоречие, которое не разрешимо внутри постструктуралистского дискурса, и для его снятия или разрешения (скорее уместнее второе слово, так как первый гегелевский термин скорее говорит о всем том же дискурсе в котором изначально выстраивается суждение) - возможен только разрыв./// продолжение выше или ниже...