Репост из: Страна Для Жизни
Врач-травматолог. Волонтер с Жодино
«Я видел повреждения, которые пострадавшие получили на улицах, в автозаках, на Окрестина, в Жодино: пулевые и осколочные ранения, обширные гематомы, ушибы, травмы головы, следы от дубинок на боках, ягодицах и по всему телу. После всего увиденного я в корне поменял отношение к милиции.
Все понимали, что будут столкновения, но никто не был готов к пулевым и осколочным ранениям. Это было как в каком-то кино. Мы слышали взрывы, видели вспышки. Я обрабатывал и зашивал раны. Все эти три ночи слились в одну бесконечно долгую ночь.
Представьте, вместо пятки - ничего: кусочки кости, мясо, кожа. Были с пулевыми ранениями. У одного резиновая пуля вошла в ногу, в бедро, пациент сам ее достал еще в машине “скорой” и положил в рюкзак. Врачи изучали этот трофей с изумлением: никто не мог представить, что в мирных безоружных граждан будут стрелять.
Больше всего поражало психологическое состояние людей. Они нас боялись как огня, пока не увидели белые браслеты. Все врачи были с белыми ленточками и все максимально старались сказать “не бойтесь, мы - свои”. Тогда было непонятно, кто на какой стороне. Поэтому не все ехали в больницы. Находили знакомых медиков, просили их сделать перевязки на дому. Это было на грани фола. Но люди даже врачам не доверяли, боялись, что их сдадут.
А потом, когда интернет появился, на людей обрушилась лавина “боевых сводок” за три ночи. Мамы искали своих сыновей, жены - мужей - по больницам, моргам, отделениям милиции и тюрьмам. Волонтеры составляли списки пропавших. В тот день сотни женщин в белом и с цветами выстроились в «живую цепь», чтобы выразить протест насильственным действиям силовиков.
Помню, когда увидел девушек с цветами, у меня потекли слезы. Остаться аполитичным после всего пережитого было нереально. Даже моя мама вышла на мирные протесты. Звонит: “Я - на Пушкинской”. Сказала, что иначе не сможет смотреть в глаза своим детям. Нас у нее четверо,» - рассказал врач-травмотолог.
«Я видел повреждения, которые пострадавшие получили на улицах, в автозаках, на Окрестина, в Жодино: пулевые и осколочные ранения, обширные гематомы, ушибы, травмы головы, следы от дубинок на боках, ягодицах и по всему телу. После всего увиденного я в корне поменял отношение к милиции.
Все понимали, что будут столкновения, но никто не был готов к пулевым и осколочным ранениям. Это было как в каком-то кино. Мы слышали взрывы, видели вспышки. Я обрабатывал и зашивал раны. Все эти три ночи слились в одну бесконечно долгую ночь.
Представьте, вместо пятки - ничего: кусочки кости, мясо, кожа. Были с пулевыми ранениями. У одного резиновая пуля вошла в ногу, в бедро, пациент сам ее достал еще в машине “скорой” и положил в рюкзак. Врачи изучали этот трофей с изумлением: никто не мог представить, что в мирных безоружных граждан будут стрелять.
Больше всего поражало психологическое состояние людей. Они нас боялись как огня, пока не увидели белые браслеты. Все врачи были с белыми ленточками и все максимально старались сказать “не бойтесь, мы - свои”. Тогда было непонятно, кто на какой стороне. Поэтому не все ехали в больницы. Находили знакомых медиков, просили их сделать перевязки на дому. Это было на грани фола. Но люди даже врачам не доверяли, боялись, что их сдадут.
А потом, когда интернет появился, на людей обрушилась лавина “боевых сводок” за три ночи. Мамы искали своих сыновей, жены - мужей - по больницам, моргам, отделениям милиции и тюрьмам. Волонтеры составляли списки пропавших. В тот день сотни женщин в белом и с цветами выстроились в «живую цепь», чтобы выразить протест насильственным действиям силовиков.
Помню, когда увидел девушек с цветами, у меня потекли слезы. Остаться аполитичным после всего пережитого было нереально. Даже моя мама вышла на мирные протесты. Звонит: “Я - на Пушкинской”. Сказала, что иначе не сможет смотреть в глаза своим детям. Нас у нее четверо,» - рассказал врач-травмотолог.