Репост из: Будни букиниста
- Я вас искала четыре дня!
Старенький колобок в сером плаще медленно проковылял через дверь.
- Искала Кремль, музеи и вас. И нашла. Хоть ваша управа и сделала из центра города пищеблок. Два миллиона жителей приезжают в центр, я извиняюсь, пожрать? Кафе-кафе-кафе-кафе-кафе-кафе-грандизная распродажа одежды! Я зашла, я знаете ли зашла. Жрать это невозможно, а шмотье, иначе это и не назовешь - простите, это остатки послевоенной гумпомощи? И за это хватает наглости просить денег? И не малых! У нас в Минске такое постеснялись бы раздавать бесплатно, а еду не бросили бы и собакам, потому что собак, во-первых, жалко, а во-вторых, ну зачем им это есть? А у вас это люди едят, гумпомощь убогую на себе носят, в магазинах толпятся внутри, выбирают что-то. А в книжном никого. Где все люди? Жрут все люди. Пищеблок! Вот к нам когда в Минск приезжают туристы, они первым делом идут в книжный. Книги по истории просят. Альбомы. Ну, главное чтобы с картинками, с фотографиями. Потому что все эти туристы - это дети и внуки белорусских эмигрантов. Белорусы - они вообще по всему миру живут. И я точно вам скажу, что в самой Беларуси их немного. А больше всего знаете где? В Уругвае. Аргентине. Австралии. Они в Минск приехали, и им надо по возвращению сделать подарок бабушке. И они покупают книги. Потому что у них есть валюта и они ее готовы потратить. Ни по-русски, ни по-белорусски они не говорят, да им и не надо. Дайте нам альбом, с картинками. Но не про войну, война им не интересна. Война это типично постсоветский культ. И у нас и у вас за него до сих пор цепляются. А у них все проще. Взяли книгу, расплатились и обратно в свой Уругвай улетели. В свой, в смысле белорусский, давайте вещи своими именами называть. И я вас искала, потому что мне нужны книги. В подарок. И что-нибудь лёгкое, в дорогу. Потому что традиция. Да и что в России ещё покупать кроме как книги? Ну не одежду же в конце концов.
Она говорила ещё полтора часа, рассказывала про Беларусьфильм и культ личности, бубнила себе под нос интеллигентные ругательства, пугала посетителей домыслами, почему Кафку не расстреляли в 39ом, а потом выбрала два альбома по искусству в подарок для своих друзей, расплатилась и ушла. Через три дня вернулась. Плохо пахла, говорила бессвязными фразами, повторяя по несколько раз каждое слово, рассказывала, как Акунин купил за валюту архивы КГБ, а когда в магазин заходил кто-нибудь ещё, кричала «Радуйтесь-радуйтесь, что у вас есть такой магазин! Единственный на два миллиона жителей!».
Я очень надеюсь, что она и правда из Минска и смогла туда вернуться. Подарила своим друзьям купленные для них альбомы, наконец-то вкусно поела. Не хотелось бы, чтобы она сгинула среди нижегородского пищеблока, в который мы превратили центр города. Жалко ведь бабушку. Не место ей здесь.
Старенький колобок в сером плаще медленно проковылял через дверь.
- Искала Кремль, музеи и вас. И нашла. Хоть ваша управа и сделала из центра города пищеблок. Два миллиона жителей приезжают в центр, я извиняюсь, пожрать? Кафе-кафе-кафе-кафе-кафе-кафе-грандизная распродажа одежды! Я зашла, я знаете ли зашла. Жрать это невозможно, а шмотье, иначе это и не назовешь - простите, это остатки послевоенной гумпомощи? И за это хватает наглости просить денег? И не малых! У нас в Минске такое постеснялись бы раздавать бесплатно, а еду не бросили бы и собакам, потому что собак, во-первых, жалко, а во-вторых, ну зачем им это есть? А у вас это люди едят, гумпомощь убогую на себе носят, в магазинах толпятся внутри, выбирают что-то. А в книжном никого. Где все люди? Жрут все люди. Пищеблок! Вот к нам когда в Минск приезжают туристы, они первым делом идут в книжный. Книги по истории просят. Альбомы. Ну, главное чтобы с картинками, с фотографиями. Потому что все эти туристы - это дети и внуки белорусских эмигрантов. Белорусы - они вообще по всему миру живут. И я точно вам скажу, что в самой Беларуси их немного. А больше всего знаете где? В Уругвае. Аргентине. Австралии. Они в Минск приехали, и им надо по возвращению сделать подарок бабушке. И они покупают книги. Потому что у них есть валюта и они ее готовы потратить. Ни по-русски, ни по-белорусски они не говорят, да им и не надо. Дайте нам альбом, с картинками. Но не про войну, война им не интересна. Война это типично постсоветский культ. И у нас и у вас за него до сих пор цепляются. А у них все проще. Взяли книгу, расплатились и обратно в свой Уругвай улетели. В свой, в смысле белорусский, давайте вещи своими именами называть. И я вас искала, потому что мне нужны книги. В подарок. И что-нибудь лёгкое, в дорогу. Потому что традиция. Да и что в России ещё покупать кроме как книги? Ну не одежду же в конце концов.
Она говорила ещё полтора часа, рассказывала про Беларусьфильм и культ личности, бубнила себе под нос интеллигентные ругательства, пугала посетителей домыслами, почему Кафку не расстреляли в 39ом, а потом выбрала два альбома по искусству в подарок для своих друзей, расплатилась и ушла. Через три дня вернулась. Плохо пахла, говорила бессвязными фразами, повторяя по несколько раз каждое слово, рассказывала, как Акунин купил за валюту архивы КГБ, а когда в магазин заходил кто-нибудь ещё, кричала «Радуйтесь-радуйтесь, что у вас есть такой магазин! Единственный на два миллиона жителей!».
Я очень надеюсь, что она и правда из Минска и смогла туда вернуться. Подарила своим друзьям купленные для них альбомы, наконец-то вкусно поела. Не хотелось бы, чтобы она сгинула среди нижегородского пищеблока, в который мы превратили центр города. Жалко ведь бабушку. Не место ей здесь.