ШТО ДУМАЮЦЬ БЕЛАРУСЫ


Гео и язык канала: Беларусь, Русский
Категория: Политика


Канал пра беларускую сацыялогію. Вядзе старшы даследчык Цэнтра новых ідэй Генадзь Коршунаў.
Сайт з незалежнымі сацыялагічнымі дадзенымі 👉 https://belaruspolls.org

Связанные каналы

Гео и язык канала
Беларусь, Русский
Категория
Политика
Статистика
Фильтр публикаций


Ну вось натуральна ў працяг таго трэнду, пра які пісалася ўчора: "Асацыяцыю беларусаў Амерыкі" (АВА) прызналі экстрэмісцкім фармаваннем.

Крок непрыемны, але чаканы.

Тэарэтычна, далейшы рэпрэсіўны рух супраць дыяспары можна будзе адсочваць па структураванаму спісу інфармацыйных рэсурсаў беларусаў замежжа, унесеных у спіс экстрэмісцкіх матэрыялаў.


Второе его знаковое отличие – включение в орбиту репрессивного процесса не только скорее политических организаций («Народных посольств»), но и откровенно гражданских структур низового уровня («Белорусов зарубежья»). Хотя беларусские власти и любят масштабировать репрессии, но более ранние примеры настолько обобщающего подхода вспомнить сложно. Разве что только кейс с криминализацией всех сообществ, зарегистрированных на ресурсе Dze.chat.

На данный момент, правда, это масштабирование имеет скорее потенцтальный характер, потому что «Белорусы зарубежья» – это только один телеграм-канал из внесенных в список экстремистских материалов (на 26 марта 2024 года их там более 150 позиций). Но, если исходить из существующих тенденций, другие интернет-сообщества беларусов зарубежья также легко могут стать фигурантами очередных криминальных дел.

Мы входим в тот этап, когда режим Лукашенко может объявить войну всем тем своим гражданам, которые находятся в странах на запад от Беларуси.

P.S. Чтобы будущая динамика репрессий против диаспоры не стала сюрпризом, приведем структурированный список информационных ресурсов (от страниц в социальных сетях до чатов в мессенджерах), которые сегодня находятся в Республиканском списке экстремистских материалов.

(статья со всеми гиперссылками - здесь)


“Тихая война с диаспорой” превращается в открытое противостояние

В последнее время действия лукашенсковских силовиков демонстрируют все возрастающее внимание к беларусской диаспоре – и к ее активистам, и к ее структурам. Причем если раньше такой интерес проявлялся скорее в виде пассивно-формального внимания (заведение уголовных дел без какого-либо продолжения), то где-то с зимы прошлого года и интенсивность интереса к диаспоре стала расти, и формат внимания стал меняться. Тогда в очередном выпуске Беларусского трекера перемен я написал, что режим начал «тихую» войну против диаспоры.

К такому заключению привело наложение друг на друга целого ряда событий и процессов: движение в сторону поражения в правах граждан, покинувших территорию страны; расширение практики заочных приговоров и лишения гражданства беларусов-«экстремистов»; постепенный отказ от предоставления гражданам консульской поддержки за рубежом; первые внесения каналов и чатов диаспоральных сообществ в список экстремистских материалов.

Дальнейшее движение по этим репрессивным трекам шло с разной скоростью. Так, например, летом прошлого года в список экстремистских материалов было внесено более 70 телеграм-каналов и групп в социальных сетях, принадлежащих беларусской диаспоре. Это почти половина из всех диаспоральных ресурсов, внесенных в данный перечень на текущий момент.

А осенью того же года власти активизировались в нормативном русле – выпустили знаменитый «паспортный указ», согласно которому беларусские гражданине могут поменять свой паспорт или продлить срок его действия только в Беларуси. Тогда же начались, с одной стороны, прямые репрессии против курсов польского языка, а с другой – скрытые провокации типа создания фейковых ботов (“ОСТ”, “Вясна”, “Беларускі Гаюн”) и более явные атаки против различных структур и проектов диаспоры (обыски и аресты собственности по делу Координационного совета или кейс Аксёнова).

В этом году ситуация начала меняться в более радикальную сторону.

Если еще в середине января я писал, что власти Беларуси систематизируют и расширяют свои репрессивные практики против беларусов за рубежом, то уже утром 23 января беларусское медиа-пространство взорвала информация о волне хапунов за связи внутри страны с IneedHelpBY. Это инициатива, которая помогает пострадавшим от репрессий и вынужденно находится в эмиграции. Здесь к треку на «простое» преследование выехавших за границу беларусов власти добавили криминализацию финансовых контактов с диаспоральными структурами и проектами.

В последние несколько месяцев давление режима увеличилось и по остальным направлениям (что подтверждает литовская разведка). Так, в частности, перед большим «хапуном за солидарность» произошла целая серия атак на интернет-ресурсы демократических структур и инициатив. Практически в постоянном режиме представителями режима Лукашенко инспирируются провокации против протестно настроенных беларусов («Время пошло!», «Призыв Тихановской», «Плана Перамога 2.0»). Активизируется организационно-информационное противостояние – как через атаки и жалобы на аккаунты демократических сил и блоггеров, так и с помощью информационных вбросов для независимых медиа.

Как отдельное направление, которое сейчас активно разрабатывается силовиками Лукашенко, следует рассматривать их усилия по сбору информации о беларусах зарубежья. К таковым относятся как практики взломов и/или перехватов управления над сетевыми ресурсами (например, кейс сайта Народных посольств), так и создание фейковых каналов или рассылок от имени независимых стуктур (от медиа до проектов).

И еще один момент, на котором хотелось бы остановиться особо – возбуждение беларусскими силовиками уголовного дела в отношении представителей «Народных посольств» и «Белорусов зарубежья».

Оно примечательно тем, что, в отличие от предыдущих возбуждений (а это далеко не первое – против «Народных посольств»), нынешний процесс сопровождается реальной активностью силовиков – обысками и наложением ареста на имущество людей, проходящих по этому делу.


Між тым, на беларуска-польскіх межах зноў распачынаецца нейкі шал. На гэтым тыдні колькасць спроб нелегальна перасекчы мяжу ўжо ўзяла планку больш за 200 чалавек на дзень (панядзелак - 120, аўторак - 122, серада - 201, чацьвер - 298). На мінулым тыдні ў сярэднім за дзень такіх кейсаў было меней за 100.

Пры гэтым напруга на мяжы што з Літвой, што з Латвіяй пакуль застаецца прыкладна на ўзроўні мінулага тыдню.


Колькасць спроб трапіць з Беларусі ў краіны ЕС працягвае расці. Праўда, тэмпы гэтага росту крыху запаволіліся.

Калі раней цягам некалькіх тыдняў агульная лічба такіх спроб падвойвалася, то зараз больш чым у два разы яна вырасла толькі на беларуска-латвійскай мяжы (з 72 да 164).

На кольскасць нелегальных спроб патрапіць у Польшчу таксама павялічылася, але незначна — з 310 да 375. А вось на беларуска-літоўскай мяжы ўсталяваўся абсалютны штыль. Цягам тыдня не адзначана ні адной нелегальнай стпробы трапіць у Літву з Беларусі.

Агулам жа за апошнія 10 тыдняў сітуацыя выглядае наступным чынам:


Праблема памежнага крызісу зноў выйшла на першыя радкі ў парадку дня. А літаральна месяц таму, на мяжы студзеня і лютага сёлетняга года, і беларускія медыі, і памежнікі ў суседскіх краінах адзначалі выключную з’яву – ніводзін мігрант не спрабаваў незаконна перасекчы межы краін Еўразвяза з тэрыторыі Беларусі. Прычым сітуацыя доўжылася аж восем дзён запар – неймаверны выпадак за апошнія гады, амаль цуд. Але цуду не здарылася.

У лютым колькасць спроб нелегальна перасекчы заходнюю і паўночныя межы Беларусі павялічылася ў разы. Назіранне паказвае, што і цяпер гэтая колькасць толькі расце, прычым імкліва – амаль кожны тыдзень лічба такіх спроб стала большай у два-тры разы. У выніку цягам мінулага месяца тыднёвая сума такіх пераходаў узрасла больш чым у дваццаць разоў (з 17 у першы тыдзень лютага да амаль 400 у перыяд ад 26-га лютага да 3-га сакавіка).

Па-ранейшаму асноўнымі мэтамі мігранцкіх хваляў застаюцца Польшча і Латвія. Літва, якая да Заходняй Еўропы знаходзіцца бліжэй за Латвію і мае значна даўжэйшую мяжу (увогуле, беларуска-літоўская мяжа – самая вялікая ў Беларусі з краінамі ЕЗ), – фактычна па-за ўвагай нелегальных мігрантаў. Каля дзесяці спробаў перасячы яе мяжу цягам тыдня – проста непараўнальныя з некалькімі дзясяткамі на беларуска-латвійскай і трыма сотнямі – на беларуска-польскай межах.

Раней я выказваў меркаванне, што рэжым у Беларусі менавіта такім чынам вызначае напрамкі мігранцкіх хваль (абмінаючы Літву), бо разлічвае атрымаць пэўныя бенефіты, кшталту “незаўважанай” літоўскім бокам кантрабанды, якая ідзе з Беларусі. Мы не адмаўляемся ад гэтай гіпотэзы, тым больш што і літоўцы час ад часу кажуць пра неабходнасць рэагаваць на кантрабандысцкія захады ўладаў Беларусі, і на спробы рэжыму абысці санкцыі (гл., напрыклад, тут або тут).

Але нельга не звярнуць увагі на яшчэ адзін нюанс. Не хочацца перабольшваць здольнасці рэжымных сілавікоў у стратэгічным мысленні, аднак ці не можа такое вызваленне літоўскіх межаў ад мігрантаў з Азіі мець яшчэ і дадатковую мэту: перанакіраваць увагу літоўскага грамадства на ўцекачоў з Беларусі?

Тут прыцягвае нашую цікавасць дзіўнае супадзенне дзвюх фактаў. Па-першае, гэта ўздым у літоўскай інфапрасторы тэмы беларускага “ліцвінізму”, а па-другое, – запрашэнне ў Беларусь рэшткаў ПВК “Вагнер”, сумесныя беларуска-вагнераўскія “вучэнні” ды развагі аб іх высоўванні ў напрамку Сувалкаўскага калідора. Апошнія падзеі адбываліся ў чэрвені-ліпені мінулага года, а інфармацыя аб “ліцвінізме” пачала пашырацца ўжо з пачатку жніўня.

Зразумела, на 100% тут нічога сцвярджаць нельга. Можа, і сапраўды Літва адчувае пагрозу з боку дзясяткаў тысяч беларусаў, значная частка якіх запаўняе вольныя нішы на літоўскім рынку працы. Але калі тэма “ліцвінізму” ўсё ж такі ініцыяваная і раздзімаецца з падачы беларускіх і расейскіх сілавікоў, то гэтую аперацыю сапраўды варта прызнаць перамогай камітэтчыкаў. У літоўскай прасторы мігранцкі крызіс цалкам змяніў сваю прыроду: галоўную пагрозу цяпер ствараюць не мігранты на межах, а беларускія ўцекачы ўнутры краіны.

І калі наконт справаў унутры Літвы нешта спрагназаваць цяжка, то адносна будучай дынамікі на межах Беларусі з краінамі ЕЗ сумневаў няма. Абапіраючыся на мінулагоднія звесткі, можна ўпэўнена прагназаваць, што ў сакавіку нас чакае яшчэ больш спробаў нелегальнага пераходу межаў. У сакавіку 2022-га года іх было больш за 2600, а ў гэтым жа месяцы 2023-га – больш за 3400.

Калі лютаўскія трэнды захаваюцца і ў гэтым месяцы, то на яго канец можа атрымацца чарговы веснавы рэкорд – нешта блізу 5 000 спробаў “атакаваць” межы Беларусі з краінамі ЕЗ. Асноўны ўдар, хутчэй за ўсё, прыйдзецца на Польшчу і Латвію.

А на беларуска-літоўскай мяжы варта чакаць працяг штылю (чэргі на памежных пераходах, вядома, ва ўлік не ідуць).

(артукул з графікамі і спасылкамі тут)


- па-другое, нават самі судовыя службоўцы не вельмі ўважліва адсочваюць тое, што трапляе ў спіс экстрэмісцкіх матэрыялаў, напрыклад, ад калег з іншых абласцей. У выніку адная і тая ж крыніца, “Тэлеграм”-чат ці “Інстаграм”-старонка могуць некалькі разоў трапляць у “экстрэмісты”. Цікава, што калі да 2018-2019 гадоў працы па ўпарадкаванні спіса праводзіліся (гэта бачна ў пераносах інфармацыі аб розных судовых паседжаннях у адну ячэйку побач з адпаведным “экстрэмісцкім матэрыялам”), то цяпер суды проста “гоняць вал”, не зважаючы ні на што, у тым ліку і на парадак;

- па-трэцяе, вось гэтая ўстаноўка “гнаць вал” стварае сітуацыю, калі важна не тое, што ўключана ў спіс, а колькі. Трэба ўразіць памерамі і маштабамі, то бок прымусіць людзей думаць, што патэнцыйна экстрэмісцкае – усё; што лепей адпісацца ад усяго старога і не падпісвацца на нішто новае. А раптам яно ўжо экстрэмісцкае? Ці хутка стане такім?

У выніку можна казаць, што ў Беларусі барацьба з экстрэмізмам – прынамсі ў варыянце спіса экстрэмісцкіх матэрыялаў – гэта, хутчэй, не пра пакаранне, а пра запужванне.

Таму будзьма беларусамі: пільнымі і асцярожнымі, жывымі і на свабодзе!


Толькі што завяршыўся фарс са смажанкамі, самадзейнасцю на пустых участках і датэрміновым галасаваннем, яўка на якім у два разы перавысіла паказнік асноўнага дня “недавыбараў”. Пасля гэтай спецыяльнай сацыяльна-палітычнай аперацыі краіна цяпер вяртаецца…

Пасля спецыяльнай сацыяльна-палітычнай аперацыі краіна вяртаецца на стацыянарную арбіту з усімі спадарожнымі атрыбутамі. Так, напрыклад, дзяўчыну затрымалі за відэа з выбарчага ўчастка, вулічнага музыку – за тое, што насуперак усяму граў “Разбуры турмы муры"… Першай “шыюць” перасылку відэа экстрэмісцкаму рэсурсу, другому – распаўсюд экстрэмісцкіх матэрыялаў.

Краіна экстрэмістаў – яна такая, экстрэмізм за кожным калівам. Пасля 2020-га года і асабліва пасля 2021-га гэтым ужо нікога не здзівіш, бо ў Беларусі амаль усе маюць датычнасць да экстрэмізму, нават калі яны самі пра гэта і не здагадваюцца.

Такое магчыма праз тое, што экстрэмізм стаў новай нормай беларускага жыцця. Дакладней – абвінавачванні ў ім, бо атрымаць прысуд за тую ці іншую датычнасць да экстрэмізму сёння можна ў два мігі. Рэжым у Беларусі настолькі вольна выкарыстоўвае антыэкстрэмісцкае і контртэрарыстычнае заканадаўства, што патрапіць пад пераслед пад канкрэтны артыкул можа фактычна кожны. (Пра інструменталізацыю заканадаўства ў гэтым рэчышчы гл., напрыклад, справаздачы беларускіх праваабаронцаў ці міжнародных арганізацый.)

Возьмем, напрыклад, самы непрадказальны варыянт – “распаўсюд экстрэмісцкіх матэрыялаў”, за які ў Беларусі прадугледжаная пакуль толькі адміністратыўная адказнасць (штраф ці арышт на содні). Варыянт непрадказальны, бо пасля 2020-га года колькасць экстрэмісцкіх матэрыялаў у Беларусі расце амаль па экспаненце. Сам спіс экстрэмісцкіх матэрыялаў папаўняецца некалькі разоў на месяц, і, зразумела, ніхто рэгулярна не адсочвае яго актуалізацыю, каб адпісацца ад адпаведных рэсурсаў.

Ды і наўпрост адпіска ад “экстрэмісцкіх матэрыялаў” не звальняе ад пагрозы пераследу. Адказнасць за распаўсюд інфармацыі з крыніц, унесеных у спіс экстрэмісцкіх, мае зваротную сілу без абмежаванняў паводле тэрміну даўнасці (падрабязней гл. тут). Гэта значыць, што ў 2024-ым годзе чалавек можа стаць, да прыкладу, экстрэмістам праз лайк, пастаўлены ў 2020-ым годзе, ці праз перапост, зроблены, скажам, у 2009-ым годзе.

Пазбавіцца ўсіх сувязяў (падпісак, лайкаў, перапостаў і г.д.) з тым, што беларускія суды прызналі экстрэмісцкімі матэрыяламі, наўрад ці магчыма. На другую палову лютага 2024-га года ў спісе экстрэмісцкіх матэрыялаў былі ўжо 920 рэсурсаў. Абсалютная большасць з іх – 847 – з’явіліся пасля 2020-га года. Гэта вынік больш за 2100 судовых паседжанняў ад пачатку 2021-га да лютага 2024-га, цягам якіх экстрэмісцкімі было прызнана амаль 4000 “Тэлеграм”-каналаў і чатаў, старонак у сацыяльных сетках, музычных кампазіцый і сайтаў у інтэрнэце.

Дарэчы, на графіках бачна (графікі і спасылкі - тут), што першы ўсплёск “барацьбы з экстрэмізмам” адбыўся не пасля 2020-га года ў Беларусі, а пасля падзей 2014-га года ва Украіне. Канешне, маштабы непараўнальныя, але відавочна, што пакрысе механіка адпрацоўвалася яшчэ тады.

Такім чынам, цяпер у спісе больш за 4700 крыніц. І што з гэтым рабіць, калі чалавек жыве ў Беларусі ці час ад часу перакрочвае беларускую мяжу?

Адказ непасрэдна на гэтае пытанне лепш пакінуць спецыялістам, тым больш што варыянты ёсць – ад партызанскага “Тэлеграма” да перыядычных чыстак тэлефона. Аднак увагі патрабуе наступнае:

- па-першае, падаецца малаверагодным, што рознага кшталту правяральнікі трымаюць у галаве амаль 5 тысяч пазіцый экстрэмісцкага спісу. Яны, хутчэй, могуць рэагаваць на ключавыя словы тыпу: “…для жыцця”, “…за перамены”, “97%”, “Лука”, “прафсаюз”, “пратэст” і нават проста “Беларусь”. Прынамсі да такіх высноваў можна прыйсці, аналізуючы тое, што суды адносяць да экстрэмісцкіх матэрыялаў;


Репост из: Ёсць пытанне
Адзіны дзень галасавання і выбары ў Каардынацыйную раду. Ці сочаць за гэтымі падзеямі прадэмакратычныя беларусы?

На мінулым тыдні мы запыталіся ў прадэмакратычных беларусаў і беларусак унутры краіны і за мяжой, ці сочаць яны за выбарамі ў Каардынацыйную раду і за "парламенцкімі выбарамі" і што плануюць рабіць у "адзіны дзень галасавання".

🔸 Рэспандэнты ў Беларусі больш сочаць за "парламенцкімі выбарамі" (61%), чым за выбарамі ў Каардынацыйную раду (23%). Пры гэтым 47% штосьці чулі пра выбары ў КР, а 30% увогуле не ведаюць пра гэтую падзею.

🔸 Дыяспара менш сочыць за "парламенцкімі выбарамі" (49%), але крыху больш, чым беларусы ўнутры краіны, цікавіцца выбарамі ў КР (36%). Аднак амаль палова беларусаў за мяжой адказалі, што не асабліва сочаць як за парламенцкімі (44%), так і за выбарамі ў КР (45%).

🔸 79% рэспандэнтаў унутры краіны дакладна ці хутчэй не пойдуць галасаваць на "парламенцкіх выбарах", палова з іх байкаціруе гэтыя выбары, 21% не галасуюць, бо абраныя дэпутаты ні на што не ўплываюць.

🔸 15% плануюць прыйсці на ўчасткі, бо заўжды галасуюць і так выказваюць сваю грамадзянскую пазіцыю ці хочуць пазбегчы фальсіфікацыі менавіта з іх бюлетэнем.

🔸 65% беларусаў унутры краіны кажуць, што пазіцыя дэмакратычных сілаў не ўплывае на іх стаўленне да "адзінага дня галасавання".

👉 Падрабязнасці ў графіках


На предприятиях разными способами мотивируют к участию в выборах, священников для повышения явки привлекают, флешмобы запускают с креативными агитационными роликам, провластные ГОНГО проводят пикеты “в поддержку выборов”. Стимулирующий лозунг провозглашают: “Если ты против войны – иди на выборы!” (или, как написано в их методичках: “громкое «НЕТ» общественному противостоянию, «майдану» и хаосу в нашей стране”). Руководители предприятий уже готовы составлять списки непроголосовавших для последующих санкций.

Такая разнонаправленная мотивация чем-то напоминает биполярное расстройство психики. Или, как это состояние называлось раньше, маниакально-депрессивный психоз. Такое же казалось бы невозможное сочетание идей собственного величия, неумеренной болтливости, немотивированной агрессии, повышенной возбудимости. А с другой стороны – разочарование, низкая самооценка, неуверенность в своих силах, пессимизм и грусть.

Причины такого психоза тоже понятны. Очень хочется, чтобы было как при Советском союзе, “как в молодости”: чтобы в едином порыве, чтобы как на праздник, чтобы с буфетами, с песнями и танцами. Чтобы “все ровненько шли на выборы, потому что понимали, что, ну, это обязанность, твоя святая обязанность”.

И очень страшно, потому что так больше нет. Они понимают, что и не будет. Потому что люди не хотят “ровненько”. Потому что они узнали, что у них есть не только “святая обязанность”, но еще и права. Потому что людям нужны не “буфет, песни и танцы”, а настоящая возможность выбора.

Вот и приходится делать то, что уже даже не фарс, а натуральный управленческо-электоральный психоз: выдвигать депутатов разных – но программы им давать одинаковые; агитиривать голосовать за депутатов – но ограничивать места для предвыборной агитации; звать всех на выборы – но запрещать собираться перед избирательными участками; проводить мероприятие как бы электоральное – но ставить кураторами силовиков; приравнивать участие в выборах к антивоенной акции – но под присмотром “вагнеровцев” и далее по списку.

Самое смешное – сами организаторы видят эту деградацию от “общенародного праздника” до “специальной общественно-политической операции”. Видят, а ничего сделать не могут. Поэтому психоз будет только развиваться.

(тэкст з уісімі гіперспасылкамі)


Электоральная “биполярочка” беларусских (недо)выборов

В беларусской повестке дня главным событием этой недели без сомнения будут (недо)выборы, то есть единый день голосования, назначенный властями на 25 февраля. Официально это мероприятие называется “объединенные выборы в Палату представителей Национального собрания и местные советы депутатов”.

Без какой-либо иронии: это событие станет знаковым в новейшей истории Беларуси. И потому, что это первый опыт проведения «объединенных выборов», и потому, что это первые выборы после 2020 года, и потому, что ситуация подготовки к этому мероприятию – беспрецедентная.

Здесь можно говорить об очередной тотальной зачистке политического поля и уничтожении всех независимых партий. Но что-то подобное, пусть и не в таком масштабе, власти делали и раньше. Можно говорить о больших хапунах как о массовых мероприятиях по запугиванию, которые начались еще в конце прошлого года и сейчас докатились до семей политзаключенных. Но и это для Беларуси не новость. Равно как и риторика осажденной крепости, по периметру которой лязгают гусеницы и происходят провокации.

Главное «новое» здесь другое – власти впервые откровенно и незамутненно готовятся к выборам как к специальной военной общественно-политической операции. Даже в 2020 году, когда вместо традиционных предвыборных поездок по предприятиям Лукашенко ездил по частям внутренних войск, такой милитарно-милицейской истерии не было.

А сейчас есть. Как нам ответственно сообщили, во время проведения этого электорального мероприятия будут задействованы простые милиционеры и внутренние войска, курсанты Академии МВД и приданные министерству силы, бойцы молодежных отрядов охраны правопорядка и члены добровольных дружин, и даже ветераны ведомства МВД.

Еще и вагнеровцы будут готовы не просто подключиться, но и «работать на упреждение». Да и МЧС-ники заявили о готовности оказать максимальную помощь милиции на выборах. В целом, избирательные участки будут под контролем более 10.000 силовиков. По меркам начала Второй мировой, это почти армейский корпус, который больше похож на корпус оккупационный (как, например, 2-й особый стрелковый корпус, который в октябре 1939 года был введен на территорию Латвии в качестве контингента советских войск).

Всем этим будет управлять не столько ЦИК, сколько оперативно-ситуационный штаб. Он будет ориентироваться на камеры наблюдения и тревожные кнопки на избирательных участках. Если что, то мгновенно среагируют мобильные группы быстрого реагирования. Практики такого реагирования на разные «провокации» – например, фотографирование избирательного бюллетеня – уже отработаны.

Вообще, когда читаешь о том, как режим готовится к 25 февраля, то складывается впечатление, что не к “выборам” они готовятся, а к разверзанию ада из урн для голосования. Простые граждане воспринимаются не как избиратели, а как враги, если не явные, то скрытые.

Казалось бы, если вы так боитесь этих выборов, которые сами же и организовываете, ну так делайте все быстро, тихо и незаметно. Заранее убрали политических конкурентов, лишили “беглых” вожможности голосовать, прошлись по наблюдателям на прошлых выборах, шуганули по особо недовольным и их семьям – нормально! Создали избирательные комиссии и сразу их засекретили, чтоб все тихо было, – молодцы! Кое-как наскребли 2,5 кандидата на одно место и дали одну программу на всех, чтоб не страдали, выдумывая отсебятину, – хорошо! Места для агитации ограничили до невозможности, сбросив их на собачьи площадки, – вообще прекрасно!

Ну так следовали бы логике дальше и сливали бы свои “недовыборы” до конца.

Тихо сами провели, тихо сами посчитали, тихо сами отчитались – легитимность сами как бы и “обновили”.

Но нет.


Просто так сделать взаимозачет по логике “Вы берете все наше, а мы – ваше” не получится. Максимум, что можно объединить механически, – это как-то согласовать два беларусских списка “экстремистов” и “террористов” (они отдельные) с единым российским “экстремистско-террористическим”. С экстремистскими организациями и экстремистскими материалами будет сложнее. Простой пример: В беларусских списках -- достаточно текстов, связанных с исламской тематикой, что потенциально может затронуть чувства российских мусульман. Как с ними поступать? Отправлять на дополнительную экспертизу?

Или наоборот, что делать беларусской стороне в связи с тем, что РФ внесла в свой экстремистско-террористический список, например, компанию META. А это – собственно, Facebook, Instagram и WhatsApp. Что – вот так вот просто криминализируем не только противников режима, но и его сторонников, которые также активно пользуются этими соцсетями? Учитывая, что у нас законы имеют обратную силу, посадить тогда можно будет вообще всех. Впрочем, для беларусских властей это может быть аргументом иного плана, нежели нам представляется…

Иными словами, разговор идет не просто об объединении пары-тройки списков, а о согласовании сложных систем, которые самостоятельно функционируют десятки лет и уже накопили весьма внушительные базы данных. Любой, кто занимался чем-то подобных хотя бы на уровне небольших организаций, представляет, какое это огромное по объемам и сложнейшее по задачам начинание. Соблюдая паритет между системами, такую задачу за короткий период времени решить невозможно. Особенно если учесть, что с каждой стороны есть не по одному, а по несколько активных субъектов – МВД, прокуратуры, суды и прочие.

Теоретически, в сжатые сроки такого рода задача решается только одним путем – уничтожением одной системы и присоединением ее остатков ко второй. Однако представить кандидатом на слом любую из систем – что российскую, что беларусскую – достаточно сложно. В определенном смысле механизм преследования и наказания своих врагов для авторитарного режима важнее кредитно-денежной системы. Поступиться им – отказаться от одной из важнейших своих опор.

Потому здесь, скорее, можно ожидать создания некоего объединенного “Перечня экстремистов-террористов” на уровне Союзного государства, нежели действительного объединения вышеуказанных списков.

Таким образом, в итоге видится несколько вариантов.

Первый – г-н посол допустил безосновательную вербальную интервенцию (то есть просто ляпнул языком). Второй – действительно имеют место быть некие меры по усилению сотрудничества силовиков по линии согласования (что и так есть), но не полноценное объединение баз экстремистско-террористической деятельности. Ну и третий вариант, который все же нельзя сбрасывать со счетов, – это прощупывание почвы относительно потери Беларусью и той части суверенитета, которая касается деятельности охранки и политического сыска.


В беларусском списке экстремистских материалов на 840 страницах более 4200 позиций

На прошлой неделе посол Беларуси в России Дмитрий Крутой внезапно сообщил, что Москва и Минск собираются объединить списки “экстремистов” и “экстремистских ресурсов”. Как выяснилось, данная идея между представителями обоих МВД уже неоднократно обсуждалась и вскоре должна быть финализирована.

Сотрудничество между охранками диктаторских режимов ожидаемо и закономерно. Тем более что с результатами такого сотрудничества мы знакомы. Это и спорадические волны блокировок беларусских ресурсов в российских социальных сетях (см. пример с “ВКонтакте”), и задержания с выдачей другой стороне обвиняемых в экстремизме (см. например здесь), и база розыска российского МВД с 3 186 гражданами и уроженцами Беларуси (см. здесь). Здесь интересно другое.

Не совсем понятно, почему именно сейчас возникла потребность в таком даже не согласовании, а именно в “объединении” экстремистских списков . Еще более непонятен оптимизм г-на посла относительно того, что все уже “в ближайшее время будет решено”.

Дело в том, что при всем своем подобии анти-”экстремистские” системы Беларуси и РФ все равно работают по различным схемам. Да, с одной стороны, их объединяет то, что принцип соблюдения авторитарной целесообразности и там, и там стоит выше верховенства права. Но с другой стороны, юридически они устроены по-особенному в каждом случае.

Так, например, в Беларуси есть не менее 7 списков, которые можно причислить к “антиэкстремистским”. Их режим активно использует для почти мгновенного и очень жесткого подавления любой неугодной деятельности. Каждый список имеет свою специфику и по процессу формирования (по каким статьям кодексов и кто формирует списки), и по обстоятельствам (уголовное или административное наказание), которые возникают по факту зачисления в него новых позиций (подробнее см. в разборах Lawtrend).

В РФ действует своя система со своими статьями кодексов и с организациями, которые формируют списки. Первое их отличие состоит в том, что в российских условиях больший вес имеют внесудебные структуры (Росфиннадзор, Минюст, прокуратура и проч.). Второе – российская система более сложная, и она ориентирована скорее не на криминальное, а на финансовое подавление инакомыслия.

Также российская система представляется более мягкой по сравнению беларусской. Она предполагает более диверсифицированное отношение и к гражданам, и к организациям, которым инкриминируется отношение к “экстремистской” деятельности. Так, в Беларуси организация признается “экстремистской”, скажем так, за один ход и сразу же получает весь объем последствий, где доминирует скорее криминальная составляющая. В России же организация может сначала попасть в так называемый “список подозреваемых”. После этого ее деятельность может быть приостановлена на время (с занесением в соответствующий перечень), и только потом организация может стать полноценно экстремистской с ликвидацией и запретом деятельности.

К слову, в РФ “нулевым” этапом на пути зачисления организации (равно как и индивида) в “экстремисты” можно считать признание ее “иноагентом”, что не несет каких-либо уголовных или криминальных последствий. А “финишной” стадией – признание “нежелательной организацией”.

Кроме особенностей функционирования систем важно, что анонсируется “объединение” огромных массивов информации. Если брать по минимуму, то сумма экстремистско-террористических списков в двух странах пока составляет под 30 тысяч позиций. В самом большом российском перечне “причастных к экстремистской деятельности” сейчас – почти 15 тысяч позиций, и почти 5,5 тысяч – в списке экстремистских материалов. С беларусской стороны: экстремистов (людей и организаций) – почти 4 тысячи, террористов – под 1200, позиций в списке экстремистских материалов – на 840 страницах больше 4200 позиций.


Благодаря опыту Литвы и Польши в 2021 году, Хельсинки достаточно оперативно принял волевое решение и закрыл погранпереходы на границах с Россией. В то же время Эстония и Норвегия сообщили, что в случае каких-либо эксцессов на своих границах, готовы последовать финскому примеру. Эскалация на любой из западных границ РФ грозила спровоцировать эффект домино и спровоцировать закрытие всех пока что действующих переходов между РФ и странами ЕС. Видимо, по этой причине со второй половины ноября российские силовики кардинально изменили свое отношение к движению мигрантов в сторону Финляндии – вместо помощи в логистике, как это было ранее, мигрантов стали задерживать и судить за нарушения миграционного законодательства.

В таких условиях можно было бы ожидать возвращения мигрантских потоков в традиционные русла – на Польшу, Литву или Латвию. Тем более что в предыдущие годы такие переводы стрелок миграционного движения делались неоднократно (см., например, здесь, здесь или здесь). Но ни в ноябре, ни в декабре, ни тем более в январе мигранты в Беларусь не “пошли”. Более того, в этом году беларусские силовики стали отчитываться о задержаниях “нелегалов”, а пограничники начали призывать беларусов быть внимательными и сообщать о незнакомцах у границы.

Возможно, здесь свою роль сыграл тот факт, что еще в конце лета Латвия, Литва и Польша заявили, что могут совместно закрыть границы с Беларусью в случае организованного массового прорыва мигрантов или вооруженной провокации на границах. В октябре список условий был расширен, и к числу триггеров закрытия границы были добавлены деятельность беларусских спецслужб и акты дезинформации.

Возможно, властям что Беларуси, что России стало в целом понятно, что использование мигрантов как гибридного оружия против Евросоюза оказалось не столь эффективным как планировалось. Не возникло ни конфликта между странами-членами ЕС, ни дестабилизации по гуманитарной линии – ничего. Скорее наоборот, столкнувшиеся с пограничным мигранстким кризисом государства наладили между собой особые связи для решения проблемы.

Теперь благодаря согласованным действиям Норвегии, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши по периметру всех западных границ Беларуси и России сложилась ситуация, которую можно сравнить с третьим звонком перед падением железного занавеса. Лишенные опеки силовиков в этом большом геополитическом спектакле “нелегалы” оказываются в положении мавра,
который свое дело сделал. Но проблема в том, что уходить ему некуда.

P.S. Относительно железного занавеса для Беларуси. А ведь он уже практически готов. На юге – минные поля и опорные пункты, на западе – металлические заграждения и только один работающий переход, на северо-западе – единичные КПП и планы по балтийской линии бункеров. Даже на востоке – проверки с арестами и бутылочное горлышко для транспортного транзита.

Неужели оно того стоило?

(статья с графиками и со всеми гиперссылками здесь)


Штиль на границах (в тени железного занавеса)

Январь 2024 года выдался самым тихим месяцем на беларусских границах с точки зрения динамики мигрантского кризиса: За месяц было зафиксировано всего 96 попыток незаконно проникнуть из Беларуси в страны ЕС: 87 – в Польшу, 5 – в Латвию и 4 – в Литву. Уникальная ситуация для последних трех лет, особенно после 2023 года, когда объемы мигранстких потоков превысили показатель 2022-го почти на треть.

А в январе 2024 года – практически полный штиль, и на беларусско-литовской, и на беларусско-латвийской границах. На фоне этого снижения Латвия даже решила не продлевать усиленный режим охраны на границе с Беларусью (был введен 11 августа прошлого года). Да и на беларусско-польской тоже затишье – всего лишь двузначные показатели после четырехзначных, к которым мы привыкли за предыдущие годы.

“Вишенкой на торте” стали показатели последних дней, когда в течение 8 суток были нулевые значения по попыткам незаконных пересечений всех границ Беларуси со странами ЕС. При этом констатировать окончание пограничного кризиса, к сожалению, не приходится: группы мигрантов продолжают курсировать вдоль пограничных заборов, хотя и без прежнего азарта.

Представляется, что здесь работают факторы иного, рукотворного порядка.

Для начала следует понять, что к текущим “нулям” мы пришли не внезапно, а постепенно, в течение нескольких месяцев. Глядя на статистику, нетрудно заметить, что кратное снижение количества попыток проникновения в страны ЕС началось в последнем квартале 2023 года. Так, если в октябре 2023 года было зафикировано почти 5,5 тысяч “атак” на границу, то в ноябре их было уже только 2,5 тысячи, а в декабре – менее 800. И только потом – феноменальные 96 кейсов января 2024 года.

Что же такого произошло в октябре-ноябре прошлого года, что принципиально преломило динамику мигрантского кризиса на границах Беларуси и Евросоюза?

Анализ можно начать с того, что 20 октября 2023 года РФ разорвала соглашение с Финляндией о приграничном сотрудничестве. Это был несимметричный ответ Кремля на поворот соседей к НАТО. И такой своеобразный “косплей” на беларусскую приостановку действия договора о реадмиссии с Евросоюзом (28 мая 2021 года), с которой иногда начинают отсчет кризиса на беларусских границах. К слову, как и в беларусско-литовском кейсе, финские власти начали отмечать рост напряжения на своих границах за несколько месяцев до официального прекращения действия соглашения со стороны России.

Отдельно стоит отметить, что у многих людей, пытавшихся попасть в Финляндию из РФ были беларусские визы. То есть мигрантские потоки, столкнувшись с согласованным сопротивлением Польши, Литвы и Латвии, стали искать новые пути в Европу. Ряд интервью с мигрантами (см. например, здесь или здесь) позволяют предположить, что испытание перспективности финского пути проводилось с помощью или даже под руководством Кремля.

Как результат, в ноябре 2023 года на финско-российской границе стало очень неспокойно – за месяц через нее прибыли более 500 мигрантов (для сравнения: за октябрь – 32, за сентябрь – 13). Финские власти фиксировали не только рост количества нелегальных мигрантов, но и как минимум непрепятствование таким людям со стороны российских силовиков. Сходство ситуации с тем, что происходило на границах с Беларусью в 2021 году, дало основание говорить о продолжении использование властями РФ мигрантов как гибридного оружия в противостоянии с Европой.


Репост из: Цэнтр новых ідэй
Барометр рэпрэсій: у канцы года было зацішша перад бурай?

Генадзь Коршунаў на базе новага даследавання "Барометр рэпрэсій" ацэньвае, як эвалюцыянуюць карныя практыкі рэжыму, якія тэндэнцыі ў рэпрэсіях згасаюць і якія новыя трэнды з'яўляюцца.

📌 Што назіралася ў 2023 годзе:

▪️ Асаблівасцю 2023 года стала прэвентыўная нармалізацыя вядомых беларускіх блогераў. Гэта кейсы Дзяніса Кур’яна, Ганны Бонд, Ларысы Грыбалёвай і koko.by.

▪️ Больш заўважны ціск на рэлігійныя арганізацыі і рэгіянальныя медыя.

▪️ Тэндэнцыя прызнаваць “экстрэмісцкімі” кнігі, напісаныя класікамі беларускай літаратуры.

▪️ У 2023 годзе беларускія ўлады сталі больш ціснуць на беларускую дыяспару.

🔺 Рэпрэсіўны механізм пэўным чынам ужо аформіўся, самі рэпрэсіі збольшага выйшлі на плато. Аднак заўважны рост колькасці адміністрацыйных спраў.

👉 Спасылка на даследаванне
👉 Кароткая вытрымка ў артыкуле


Репост из: Івэнты ЦНІ
🔥 Барометр рэпрэсій у Беларусі. Прэзентацыя даследавання Цэнтра новых ідэй

Ужо сёння ў 11:00 па Варшаве адбудзецца прэзентацыя даследавання ЦНІ "Барометр рэпрэсій Беларусі".

👉 Далучайцеся да трансляцыі ў YouTube


Репост из: Івэнты ЦНІ
🔥 Барометр рэпрэсій у Беларусі. Прэзентацыя даследавання Цэнтр новых ідэй

Запрашаем на прэзентацыю даследавання ЦНІ, якая адбудзецца анлайн 31-га студзеня ў 11:00 па Варшаве.

Інфармацыя пра рэпрэсіўна-карныя захады ўладаў прыходзяць з Беларусі практычна кожны дзень. Гэта ўжо суцэльны паток, у якім без дэталёвага аналізу складана вызначаць галоўныя напрамкі і асаблівасці.

Каб разумець, як эвалюцыянуюць карныя практыкі рэжыму, якія тэндэнцыі ў рэпрэсіях згасаюць і якія новыя трэнды з'яўляюцца, раз на квартал Цэнтр новых ідэй будзе прадстаўляць справаздачу па даследаванні "Барометр рэпрэсій у Беларусі".

Спікеры:

🟢Генадзь Коршунаў, старшы даследчык ЦНІ і аўтар даследавання
🟢Кацярына Дзяйкала, юрыстка-міжнародніца, экспертка Беларускага Хельсінкскага камітэта

Мадэратарка:

🟢Ганна Краўчанка, грамадзянскай актывістка, менеджарка ініцыятывы Politzek.me

👉 Рэгістрацыя па спасылцы
👉 Трансляцыя ў YouTube


Второй момент – силовики начали с провокации. За день до хапуна произошла масштабная атака на цифровые ресурсы различных структур демократических сил. Среди них оказались ресурсы «Байсол», чем «Байсол» сообщил СМИ, отметив, что они справляются с атакой без потерь данных. В день задержания силовики пытались заверить, что имеют доступ к базам данных «Байсол» (организаторы это опровергли). Но это в сети, а на местах, силовики не скрывая сообщали, что пришли к людям, вычислив их связи с IneedHelpBY через «Едоставку» (сервис Евроопта).

Силовики расширяют арсенал провокаций, как создавая их самостоятельно, так и интерпретируя в свою пользу возникающие поводы.

Что из всего этого следует:

- что угодно, абсолютно что угодно и когда угодно может стать основой для очередного захвата - это реальность, к которой нужно быть готовым,

- провокации со стороны режима были, есть и будут - по сути, режим ведет постоянную и открытую войну с обществом (по крайней мере, с его продемократической частью),

- одной из главных целей государственного террора является разобщение общества и атомизация людей.

Значит, нужно делать наоборот.


«Хапун» — одно из тех слов, которые любому беларусу не нужно объяснять. Оно в ряду таких мемов (культурных единиц), как «Деды», «Ссобойка» и «Гонять во всю мощь!». Правда, во времена дефицитов 80-х и 90-х годов это слово скорее описывало ситуацию, когда люди сметали все с полок магазинов; во время кризисов нового тысячелетия – массовую покупку валюты, чтобы «зайчики» не успели обесцениться; а сейчас с «Хапуном» работает только одна сильная ассоциация – массовые обыски и аресты белорусов силовиками режима.

В конце прошлого месяца мы провели небольшой анализ того, как разворачивались и менялись хапуны за последние несколько лет. В статье отмечалось, что власти используют тактику хапунов прежде всего для запугивания населения перед следующим избирательным циклом. Предполагалось это в связи с тем, что те хапуны не имели последствий в виде арестов и были направлены против, условно говоря, электоральных противников. Напомним, самые крупные аресты в конце года произошли в отношении Координационного совета и бывших наблюдателей на выборах.

Утром 23 января информация о новой волне хапунов взорвала беларусские СМИ. Сейчас силовики в лице сотрудников КГБ начали хватать родственников политзаключенных и самих экс-политзаключенных. По состоянию на середину дня 24 января известно, что от хапунов пострадали как минимум 100 человека (и это не окончательные цифры). Следует отметить, что рейд имел «комплексный» характер: где-то прошли только обыски, а кого-то действительно задерживали. Среди последних – 74-летний Борис Хамайда, больной раком Алексей Романов и Марина Адамович, жена политзаключенного Николая Статкевича.

Похоже, нынешний хапун отличается от предыдущих. Теперь, несмотря на сохранение общего акцента на запугивании, сопутствующий компонент изменился. Вместо или в дополнение к предвыборной ориентации выдвинулась идея наказания за солидарность. По мнению медиа и правозащитников, официальной причиной задержания, вероятно, стала связь людей с инициативой IneedHelpBY, которую неделю назад власти признали «экстремистской организацией». Как известно, IneedHelpBY помогает тем, кто пострадал от репрессий и находится в тяжелом материальном положении, посредством покупки и передачи продуктов. Очевидно, в число таких людей входят семьи политзаключенных. К ним силовики и пришли, предъявляя статьи за «финансирование экстремистской деятельности» и «участие в экстремистских формированиях».

Здравым смыслом не понять, как подобные статьи относятся к таким семьям, но когда это мешало беларусскому режиму? Здесь нет здравого смысла. Тут надо задеть политзаключённых, надо подавить семьи протестующих, надо не только запугать общество и подавить любые мысли о сопротивлении режиму, но больше – доказать, что и за оказание помощи (донаты в фонды) и за ее получение (от фондам семьям политзаключенных) будет следовать наказание. Взаимная солидарность, зародившаяся в 2020 году, до сих пор беспокоит режим. Беларусы не должны помогать и поддерживать друг друга. Они должны только подчиняться, бояться и не доверять друг другу.

Здесь важны еще два таких нюанса.

Во-первых, хотя проект IneedHelpBY официально получил статус «экстремистского формирования» еще 16 января, информация об этом была обнародована только 23-го числа – непосредственно в день хапунов по данному делу. С одной стороны, силовики делали вид, что «работают по закону»; с другой стороны, они рассчитали так, чтобы люди не успели как-либо подготовиться и даже просто осознать возможность угрозы с той стороны.

К слову, также примерно недельный лаг был между заявлениями Координационного совета об альтернативных выборах и началом хапуна по их делу.

Показано 20 последних публикаций.