Аналитика от Паралитика. «БД»

Евросоюз всё-таки принял секторальные санкции против режима Лукашенко. Чуть больше месяца назад столь решительные действия европейских стран в отношении официального Минска даже представить себе было невозможно. А сегодня - это реальность. Произошло то, о чем я писал в день ареста Протасевича: на международном уровне отношение к диктатуре в Беларуси изменилось качественно. Раньше Лукашенко был для Запада проблемой исключительно этической. Теперь же он перешел в разряд проблем безопасности. А это уже совсем иной уровень приоритетности и совсем иной уровень решимости.

Принудительная посадка самолёта Ryanair и последовавшая за этим беспрецедентно жесткая реакция Запада всё больше напоминают хрестоматийный сюжет из мировой истории. В основе этого сюжета - попытка авторитарного режима решить внутриполитические проблемы с помощью искусственного созданного международного конфликта.

“Нам нужна маленькая победоносная война”. Классика.

Думаю, когда Лукашенко давал добро на спецоперацию против рейса Афины-Вильнюс, при всём очевидном безумии этого шага, рациональная составляющая туда тоже закладывалась. Деморализовать оппозицию. Окончательно парализовать страхом общество. И, конечно, еще больше укрепить свой авторитет в глазах окружения: дескать, вот до чего я крут, мы можем спокойно утереть нос этим слабакам на Западе. Публично плюнем им в лицо - а они молча утрутся. (Наглый пост “Пула Первого” про “защиту Европы” - он родом именно из этих настроений).

Ну, а потом зачастую случается вот что: “слабаки” оказываются не такими уж слабаками и внезапно дают отпор. “Маленькая победоносная война” оказывается вовсе не маленькой и не победоносной. А еще через какое-то время выясняется, что ни народ, ни даже ближайшее окружение авторитарного лидера вовсе не горят желанием расплачиваться за последствия его внешнеполитической авантюры. И никакая псевдопатриотическая пропаганда уже не помогает. Заканчиваются подобные сюжеты в мировой истории обычно достаточно печально для авторитарных режимов.

Сегодня посол РФ в Беларуси Евгений Лукьянов пообещал официальному Минску полную поддержку в ситуации с санкциями. "Мы не бросим Беларусь. Мы – союзники. Союзники друг друга не предают. Я уж не говорю о том, что мы два братских славянских народа", – сказал Лукьянов.

Клятвенные заверения в союзнической верности резко контрастируют с информацией, распространенной “Интерфаксом”: оказывается, в третьем квартале 2021 года не предусмотрено поставок российской нефти на завод “Нафтан”, попавший под американские санкции. Фактор бескорыстного “славянского братства”, вероятно, в данном случае не сработал. И есть серьезные сомнения, что сработает в полной мере и в отношении других санкционных кейсов.

На этом фоне обещания Москвы подставить режиму Лукашенко плечо в его безрассудном противостоянии с Западом выглядит скорее подстрекательством, провоцированием дальнейшей эскалации. Мол, не бойтесь, мы вас прикроем. Только вот никакой конкретной помощи в этой “экономической войне” Лукашенко не предложили. Интересно, что посол РФ также многозначительно заметил: ситуация может пойти как по оптимистическому, так и по пессимистическому сценарию. И можно только догадываться, что же он имел в виду в данном случае.

Политика Кремля в отношении Беларуси в стратегическом плане недальновидна и во многих смыслах иррациональна. Но все-таки некоторые правильные выводы из опыта своего сосуществования с Лукашенко Москва сделала. Путин понял, что Лукашенко не следует оставлять ни единого шанса на компромисс с Западом. А иначе Лукашенко вновь попытается убедить весь мир в том, что он - единственный “гарант независимости” Беларуси, из последних сил якобы сдерживающий российскую экспансию. Обратившись в августе 2020 года к Путину с просьбой помочь ему подавить мирные протесты, Лукашенко сам же этот миф и разрушил. А теперь делает всё, чтобы подобный миф никогда не был реанимирован.

Если с лета 2015-го до лета 2020 года Лукашенко продавал на Западе свою “инаковость” от путинской России, то теперь всячески старается демонстрировать единение со “старшим братом”. И в Москве с радостью ему подыгрывает. Только вот история с поставками российской нефти на “Нафтан” демонстрирует, что никакого сплошного фронта против западных демократий нет. Помогать Лукашенко в его войне с Западом Путин будет только в той мере, в которой эта помощь будет способствовать укреплению российских позиций в Беларуси. И чем выше будут потери режима Лукашенко в этом противостоянии, тем больше у России шансов расширить свое влияние.

Характерно, что Россия вовсе не торопится с подписанием интеграционных дорожных карт. Почему? Да потому что каждый день день нахождения Лукашенко у власти приближает тот момент, когда интеграция будет осуществляться только и исключительно на условиях Кремля. Задумка Путин заключается в том, чтобы Лукашенко капитулировал перед ним не в результате российского давления, а потому что иного выхода у него просто не останется. План, конечно, рискованный, но вполне реалистичный.

Посол Лукьянов, говоря о санкциях, заявил: Москва будет оказывать поддержку Минску "до самых критических обстоятельств". Что это за “критические обстоятельства” - он не уточнил. Но можно не сомневаться, что Кремль постарается, чтобы эти “критические обстоятельства” обязательно наступили.

Внешнеполитические поражения вообще очень часто провоцировали развал недемократических систем - именно потому что демонстрировали полное бессилие и неэффективность подобных режимов.

Итак, ожидается, что на следующей неделе ЕС объявит о введении беспрецедентных по своим масштабам санкций против режима Лукашенко. Никогда еще Запад не предпринимал столь решительные меры против диктатуры - раньше все сводилось преимущественно к персональным ограничениям, носящим символический характер. Теперь же впервые речь идет о секторальных санкциях, затрагивающих ключевые отрасли экономики. Если всё так и произойдет, то возникает вопрос: что же будет дальше?

Я могу однозначно сказать чего не будет: не будет сохранения статус-кво. Потому что для этого у режима нет ресурсов.

В краткосрочной перспективе (от недели до месяца) следует ожидать либо резкого всплеска террора, либо тактических уступок. В первом случае речь идет о классическом сценарии - “бомбить Воронеж”: Макей же предупреждал, что гражданское общество может быть ликвидировано в случае принятия новых санкций. Конечно, с учетом опыта последнего года нелегко представить, как можно существенно повысить градус террора - казалось бы, куда уж больше. Но на самом деле очень даже можно. Например, сценарий а-ля “стадион Сантьяго” (т.е. некий импровизированный концлагерь для инакомыслящих) у нас еще не использовался и отнюдь не из-за гуманистических соображений. Во втором случае (и такой сценарий более вероятен) речь идет об освобождении части политзаключенных. Делаться это будет обязательно в связке с ограничительными мерами против западного бизнеса и продолжением репрессий в привычном ритме. Смысл прост: освобождение узников должно выглядеть не проявлением слабости, а актом доброй воли.

Первый вариант не должен пугать: если сейчас ничего не делать, то при нынешней динамике террора к полноценным концлагерям мы всё равно скоро придем, это лишь вопрос времени. Второй вариант не должен создавать иллюзий: от политики репрессий Лукашенко сейчас отказываться не станет. Но самое главное, что ни один из этих вариантов не решит проблемы режима (первый и вовсе ухудшит его положение).

В долгосрочной перспективе (от нескольких месяцев до полутора лет) мощные западные санкции будут одним из ключевых факторов разрушения режима Лукашенко.

Существует такая точка зрения: санкции якобы ничего не решают, они приводят лишь к консервации системы или даже ее укреплению. Но в действительности подобный тезис строится на банальной подмене контекстов. Разумеется, санкции - это не волшебная палочка, сами по себе они ничего изменить не могут. Это лишь фактор, который способен привести к переменам только во взаимодействии с другими элементами. Так вот в случае Беларуси условия для успешного синтеза этих элементов есть: режим находится в электоральной пропасти. Как бы не изощрялась пропаганда, власть не сможет превратить противостояние со всем цивилизованным миром в “народную войну” - слишком велико отчуждение между режимом и обществом. Достаточно вспомнить, с каким скрипом и под каким давлением продвигали “профсоюзное письмо” против санкций. Даже для пассивного большинства санкции - это проблема исключительно власти. И если власть не сможет оградить страну от этой проблемы, то это будет свидетельством только лишь слабости режима, его неспособность решать элементарные проблемы. Эта недееспособность - будет сигналом для всех.

Т.е. ухудшение экономической ситуации может стать толчком к мобилизации протестного электората. Вопреки пропаганде, это не имеет ничего общего с так называемыми “голодными бунтами”, потому что речь идет не об изменении электоральной ситуации. Почему в августе-октябре люди массово шли под пули и гранаты, а теперь не идут? Потому что прошлым летам была вера в то, что именно сейчас можно все изменить, а значит риск оправдан. Неспособность справиться с экономическими последствиями санкций как раз и может создать ощущение, что власть зашаталась, появился шанс на перемены и риск теперь снова оправдан. А самое главное - экономические последствия санкций будут демотивировать представителей самой власти, способствовать распаду системы изнутри.

А вот пояснения Дмитрия Пескова насчет белорусской темы на саммите в Женеве должны Лукашенко немножко успокоить. Пресс-секретарь Кремля сообщил, что Путину “не с руки не доверять” Лукашенко в вопросе c принудительной посадкой самолета Ryanair в Минске и что сблизить позиции США и РФ тут невозможно. В отличие от вчерашнего заявления Байдена в словах Пескова куда больше ясности относительно позиции Москвы.

Хотя в полной мере элемент неопределенности из ситуации с саммитом не исключен всё равно. Поэтому Лукашенко (особенно учитывая его повышенную мнительность) вряд ли сможет полностью расслабиться: он уж точно не верит всему, что озвучивает Песков.

Встреча Путина и Байдена должна была очень не понравиться Лукашенко. Уже сам факт того, что белорусская тема прозвучала в Женеве - это большой минус для режима. Но дело тут не столько в реальных политических последствиях для официального Минска, сколько в том, как эта ситуация будет восприниматься самим Лукашенко.

Да, скорее всего, Беларусь на саммите упоминалась вскользь, через запятую. Путин об этом на пресс-конференции не вспомнил вовсе. А Байден сказал ровно три предложения. Общий смысл: президент США высказался насчет ситуации в Беларуси, а Путин не стал эту оценку оспаривать. Но при этом у Байдена и Путина нет общего понимания, что со всем этим делать.

То есть никаких договоренностей по поводу Беларуси достигнуто не было и вряд ли в Женеве их пытались искать. Но похоже, что дальнейшая судьба Лукашенко не была включена Путиным в перечень неких “красных линий”. Путин оставляет дверцу в белорусском вопросе приоткрытой - во всяком случае, так это сейчас выглядит со стороны.

Подобная неопределенность не может не пугать Лукашенко, особенно учитывая его повышенную мнительность. Напомню: совсем недавно Лукашенко, по сути, обвинил Байдена в намерении его убить и организовать военный переворот. И Путин де-факто поддержал эту версию публично. Но теперь эти люди вполне благополучно обсуждают Лукашенко за его спиной. Провокационная расстановка сил для сознания человека, склонного верить в самые невероятные теории заговоров.

Что это будет означать на практике? Власть будет еще сильнее нервничать, а значит - совершать новые ошибки. Думаю, в ближайшие недели нас ожидает много интересного.

Пресс-конференция с участием Романа Протасевича - это очередная пропагандистская операция, которая проведена настолько неуклюже, что способна лишь навредить режиму.

1. Власть растеряна.

Власть не предполагала, что атака на самолет Ryanair качественно изменит отношение Запада к диктатуре в Беларуси. Режим Лукашенко превратился в проблему для европейской безопасности, над ним впервые за всё время нависла угроза действительно серьезных экономических санкций. Поэтому режим отчаянно пытается хоть как-то исправить ситуацию, на ходу выдумывая новые оправдания и пропагандистские трюки. Судя по всему, идея притащить на мидовскую пресс-конференцию Романа Протасевича и силовиков возникла в самый последний момент. Причем складывается впечатление, что силовики волновались даже больше самого Протасевича - они не ожидали, что им придется за всех отдуваться и нервно крутили в руках свои авторучки.

Добавьте к этому недавнее слезливое обращение “депутатов” к мировому сообществу и вчерашнее эпатажное интервью Макея. Всё это указывает на то, что в высших эшелонах власти сейчас преобладают настроения близкие к паническим.

2) Власть полностью утратила связь с реальностью.

Это произошло, конечно, не сейчас, но сегодняшняя пресс-конференция тому яркое подтверждение. Режим окончательно потерял всякие цивилизационные ориентиры, поэтому даже их попытки оправдаться выглядят теперь абсолютно по-варварски.

Они там полностью убеждены: если притащить заложника на пресс-конференцию и заставить его повторять, что у него в тюрьме “прекрасное настроение” и он “искренне уважает Лукашенко”, то Запад перестанет доверять Тихановской. Они убеждены: если заснять польского консула на скрытую камеру, а потом продемонстрировать эту запись на весь мир, то все поймут, что с официальным Минском всё-таки можно иметь дело. Но в действительности реакция будет прямо противоположной.

Спецоперация по захвату Романа Протасевича - это, безусловно, знаковое событие, которое будет иметь долгосрочные последствия для режима Лукашенко на международной арене. Политики и дипломаты Евросоюза фактически в один голос называют произошедшее актом государственного терроризма. В Великобритании говорят о нападении на демократию и свободу во всем мире. Генсек НАТО заявляет о необходимости международного расследования инцидента. Честно говоря, я не припомню, чтобы Запад когда-либо использовал в отношении официального Минск столь жёсткую риторику.

Разумеется, сегодняшние события подтолкнут ЕС к принятию более радикальной версии четвертого санкционного пакета. Однако в нынешней ситуации это отнюдь не главное. Гораздо важнее, что отношение Запада к диктатуре в Беларуси может начать меняться качественно. Раньше Лукашенко был для Запада проблемой исключительно этической. Да, нехорошо, когда на европейском континенте есть политзаключенные, когда нарушаются права человека и фальсифицируются выборы. Да, это противоречит европейским ценностям, но напрямую интересы европейских граждан не затрагивает. Теперь же Лукашенко переходит в разряд проблем безопасности. А это уже совсем иной уровень приоритетности.

При этом следует понимать, что акция против самолёта Ryanair - это не случайность и не импровизация спецслужб. Это часть общей стратегии террора, на которую сделал ставку Лукашенко. Вспомним заявление главы КГБ Ивана Тертеля, обещавшего преследовать “изменников” и “предателей”, где бы они не находились. Вспомним, обещания заместителя министра внутренних дела Николая Карпенкова “найти и зачистить” инакомыслящих. Тертель при этом приводил в пример действия своих “предшественников” (т.е. заграничные операции ОГПУ-НКВД-МГБ), Карпенков - действия американских спецслужб в отношении “Аль-Каиды”. Если Запад до сих пор не понял эту декларацию о намерениях, то вот им первый серьезный звоночек. Беспрецедентному террору, который захлестнул страну в последние 9 месяцев, уже стало тесно в границах Беларуси.

Всё это чудесное доказательство той прописной истины, что в условиях безнаказанности насилие только растет и ширится, переходя любые мыслимые рамки. Если ответ на нынешний инцидент окажется недостаточно убедительным, то дальше Западу нужно будет готовиться к убийствам и похищениям оппонентов диктатуры на улицах европейских городов. Тем более, что представители режима об этом говорят фактически открытым текстом. Судя по реакции западных политиков в первые часы этого скандала, подобную закономерность они все-таки начинают улавливать.

И последнее. Действия режима в последнее время - это полное безумие. Причем безумие даже не с точки зрения цивилизованного демократического государства (об этом уже давно речи нет), а с точки зрения интересов самой диктатуры. Да, разгром TUT.by или захват Протасевича были логическим продолжением курса на неограниченный террор и устрашение общества. Но проведение подобных операций именно теперь, накануне рассмотрение вопроса о четвертом пакете санкций, не было никак обосновано. Если бы Лукашенко образца 2020-2021 года был политиком, то он бы поставил на паузу репрессии, дождался принятия облегченного варианта санкционного пакета, а потом продолжил бы зачистку, выиграв при этом время. Но Лукашенко сегодня - это не политик, а руководитель боевой организации. И руководствуется он теперь не политическими соображениями, а исключительно соображениями военной целесообразности. Если можно нанести удар - он его наносит. А политические последствия его не интересуют.

Итак, сегодня Лукашенко подписал декрет, согласно которому в случае его гибели вся власть переходит Совбезу и в стране автоматически вводится военное положение. То есть де-факто речь идёт о попытке узаконить правительственную хунту.

С юридической точки зрения значение этого документа ничтожно, так как он напрямую противоречит Конституции. Более того, в тактическом плане сама попытка столь неуклюжим образом обеспечить гарантии для своей семьи и ближайшего окружения скорее ослабляет позиции Лукашенко, чем укрепляет их.

Во-первых, передача неограниченной власти силовикам - это абсурдное решение с точки зрения личной безопасности Лукашенко. Покушение на Лукашенко возможно только в одном случае - если в подобной акции будут участвовать сами силовики. Потому что даже в теории больше ни у кого нет для этого ресурсов. Даже в изображении чекистов виртуальный заговор Федуты-Зеньковича, которым власть настойчиво пугает сама себя, строился именно на том допущении, что в перевороте будет задействована армия под руководством «оппозиционно настроенных генералов». То есть парадокс ситуации заключается в том, что декрет предусматривает передачу неограниченной власти людям, от действий которых собственно и зависит, вступит декрет в силу или нет. Если у кого из силовиков вдруг проснутся политические амбиции, то такой документ станет для них чудовищным соблазном - теперь можно будет в одно мгновение сорвать джекпот.

Во-вторых, этот декрет заметно расширяет Кремлю пространство для манёвра. После августа 2020 года трон Лукашенко держится исключительно на штыках. В этой ситуации у Кремля есть соблазн в какой-то момент начать договариваться не с упрямым Лукашенко, который де--факто превратился в «хромую утку», а напрямую с пророссийски настроенными силовиками. Теперь же Лукашенко собственноручно подписал документ, предусматривающий, по сути, передачу власти тем самым силовикам. Москве в этой ситуации остается только организовать ситуацию «если вдруг», которую потом можно будет списать на козни ЦРУ, тем более что подобная легенда прозвучит в унисон заявлениям самого Лукашенко.

Я вовсе не хочу сказать, что Москва сейчас вынашивает подобные планы - для таких предположений нет оснований. Пока что Путин крайне осторожно действует на белорусском направлении и не склонен прибегать к авантюрным решениям. Но если вдруг в Кремле решат, что терпеть Лукашенко более невозможно, то у них на руках окажется относительно удобный механизм транзита власти в Беларуси.

В-третьих (и это, возможно, самое главное), декрет - это ещё один шаг на пути к тотальной делегитимизации режима Лукашенко. Это признание того, что режим хрупок, крайне уязвим и не имеет никакой поддержки среди населения. И если что случится - соратникам Лукашенко придется надеяться только на военное положение. А это немного не те перспективы, на которые рассчитывают в своей массе силовики и номенклатура. Этим людям нужно четко знать, что статус-кво в стране незыблем. Им нужно ощущение безмятежной стабильности их собственного мира, а Лукашенко предлагает готовиться к чрезвычайщине. А любая чрезвычайщина подрывает уверенность в завтрашнем дне. И обещание передать власть безликому Совбезу - отнюдь не то, что может вселить уверенность в этих людей. Скорее наоборот.

Супердекрет Лукашенко - это попытка легализации правительственной хунты. Только вместо громоздкого Всебелорусского народного собрания, о чем речь шла в феврале, дело ограничится компактным Совбезом. В случае, “если завтра нет Лукашенко”, вся власть переходит к Совету безопасности, который сможет сразу ввести чрезвычайное или военное положение в стране.

“У нас будет фактически коллективный президент в виде Совета безопасности. Да, председатель будет: когда нет президента, исполняет обязанности премьер. Он будет председательствовать, но все решения будут приниматься тайным голосованием, чтобы не было давления. Когда будут президентские выборы назначены, вводить/не вводить чрезвычайное положение, как действовать и так далее - вот гражданские и военные в Совете безопасности решат", - заявил он.

Понятно, чего хочет добиться этим декретом сам Лукашенко - гарантий для своей семьи и ближайшего окружения. Но в действительности эффект от подобного решения будет равен нулю.

1) Декрет противоречит действующей Конституции, ведь по Конституции, если президент не может исполнять свои обязанности, то его полномочия переходят к премьер-министру. Поэтому с юридической точки зрения значение подобного документа ничтожно.

Если случится, что “завтра нет Лукашенко”, то все декреты и указы диктатора потеряют всякий смысл - они не будут стоить той бумаги, на которой написаны. Все будет зависеть исключительно от того, на чьей стороне окажется в этот момент сила - на стороне народа или генералов правительственной хунты. Таков закономерный результат долгосрочного правового дефолта.

2) Декрет не обезопасит Лукашенко от дворцового переворота. Думаю, даже наоборот - подобные риски только вырастут. Ведь в случае смерти Лукашенко Совбез получает НЕОГРАНИЧЕННУЮ власть в стране. Поэтому если у кого из членов Совета безопасности внезапно проснутся политические амбиции, то декрет Лукашенко станет для них безумным соблазном - теперь можно будет в одно мгновение сорвать джекпот.

История о том, как ЦРУ руками Александра Федуты и Юрася Зянковича пыталось организовать покушение на Лукашенко и похитить его детей, конечно, совершенно параноидальна. Всерьез анализировать эту фантазию смешно. Единственный важный момент во всей этой истории - официальный пресс-релиз ФСБ. Вот это меня действительно удивило.

Сотрудничество лукашенковских и путинских спецслужб в вопросах политических репрессий, конечно, далеко не новость. Но всё же такого рода истории обычно стараются не слишком афишировать. Уж тем более это выглядит необычно, когда речь идет о деле в духе “фашистско-троцкистских заговоров” времен Большого террора. В данном же случае ФСБ рапортует об успешной спецоперации по предотвращению госпереворота в соседнем государстве. Такое заявление - это, безусловно, решение политическое и принималось оно не на Лубянке, а непосредственно в Кремле.

Как до этого дошел режим Лукашенко - понятно легко. Если долго и упорно раскручивать тоталитарную истерию, то рано или поздно начнешь выдумывать дела о покушении на “товарища на Сталина” и рытье тоннеля “от Бомбея до Лондона”. Однако с Кремлем ситуация сложнее. Путин, конечно, и сам склонен впадать в паранойю. Но все-таки у диктаторов паранойя обычно развивается вокруг реальных и мнимых угроз себе любимому. А фантазиям союзников они подыгрывают разве что из практических соображений.

И вот тут возникает главный вопрос: а для чего сейчас Путин столь демонстративно подыгрывает Лукашенко? У меня есть две версии.

1) Играя на фобиях Лукашенко, Путин хочет подтолкнуть его к решительным шагам в вопросе так называемой “конституционной реформы”, о которой Москва говорит с августа 2020 года. На фоне сообщений о “покушении” и “госперевороте” Лукашенко пообещал, что вскоре будет принято из самых “принципиальных” решений за всё время его правления. “Это будет очень серьезно. Поэтому даже если меня не будет, по-народному говоря, “только через мой труп” и так далее, у них ничего не получится. Я принял решение. Сейчас мне надо его формализовать”, - заявил он 17 апреля.

В феврале на Всебелорусском народном собрании Лукашенко дал понять, как должна выглядеть политическая система Беларуси “даже без него”. Тогда, напомню, предлагалось из числа преданных сторонников Лукашенко сформировать орган с чрезвычайными полномочиями, к которому перейдет вся власть в стране в том случае, если на выборах вдруг победят “не те”. То есть речь идет о легализованном варианте правительственной хунты.

Да, с юридической точки зрения с помощью декрета Лукашенко невозможно придать ВНС конституционные полномочия. Но в сегодняшней Беларуси закона и так не существует: подобное преобразование политической системы вполне может быть оформлено де-факто в формате чрезвычайных мер. А уж потом начнется “отмывание” этого решения с точки зрения законодательной базы.

2) Путин хочет втянуть Лукашенко в открытое противостояние с Западом и Украиной. В пресс-релизе ФСБ внезапно всплывают “украинские националисты”, которые якобы должны были участвовать в “госперевороте”, а также подчеркивается, что Зянкович консультировался насчет “мятежа” в США и Польше. Лукашенко пошел еще дальше, по сути заявив, что покушение на него готовило ЦРУ с санкции Белого дома. Когда режим попадает в дискурс, где диктатора и его семью хочет убить Джо Байден при помощи “украинских националистов”, то, в общем-то, любую политическую или военную эскалацию можно легко оправдать. Более того, эскалация будет логически вытекать из ранее сделанных заявлений.

Если же военный конфликт Кремлю не понадобится, то страшилка про “погреб в Гомельской области”, как минимум, станет сдерживающим фактором от любых попыток Лукашенко пойти на компромисс и сближение с Западом. Что Москва также сможет занести себе в актив.

Авторы вчерашнего “шпионского” фильма на ОНТ, вероятно, даже сами не поняли, что они сделали. Если отбросить всю пропагандистскую шелуху, то что мы имеем в сухом остатке? Власть собственными руками развенчивает миф о монолитности силового блока и его тотальной преданности Лукашенко. Оказывается на 27 году диктатуры и на 8 месяце массового террора в силовом блоке есть “предатели”. Причем речь идет не о рядовом составе и не о случайных людях.

Просто вдумайтесь. Подполковник КГБ Алексей Хралович “сливает” переговоры людей из близкого окружения Лукашенко. Речь идет об офицере, который сделал успешную карьеру (подполковник в 37 лет) в самой влиятельной и одиозной спецслужбе диктатуры. И вот этот вроде бы “самый проверенный и стойкий” офицер по собственной инициативе начинает помогать оппонентам режима. Причем происходит это не в августе, когда крах авторитарной системы некоторым представлялся вопросом ближайшего времени, а в ноябре, когда силовики уже отвоевали улицу. Капитан Генштаба Денис Урад “сливает” оппозиционным телеграм-каналам секретные документы о планах силовиков по подавлению протестов. И происходит это снова-таки не в августе, на волне революционного взрыва, а в марте - в разгар реакции.

Сейчас распространено мнение, что в плане монолитности силовых структур Рубикон был пройден в августе 2020 года. Дескать, все, кто мог, ушли из органов еще тогда. Те же, кто остался, - полностью преданны Лукашенко и пойдут за ним до конца. То есть теперь силовой аппарат сплотился и стал гораздо прочней. Во всяком случае, именно такую точку зрения старается навязать власть. Но пример Храловича, Урада или Лупоносова заставляет всерьез усомниться в этом тезисе.

Кто-то может сказать: речь идет всего лишь о единичных случаях. Да, тех силовиков, кто прямо сейчас готов выступить против режима, - единицы. Но давайте задумаемся: сколько людей проявят себя при более благоприятных условиях? Это ведь вопрос не убеждений или принципиальности, а прежде всего ситуации. Сколько офицеров решатся на бунт, когда уровень риска, вероятность успеха и возможная выгода от смены стороны конфликта придут в гораздо более привлекательное для силовиков соотношение? Вопрос риторический. Но если бы у Лукашенко и его окружения не было оснований для серьезных опасений на этот счет, то такие фильмы по телевидению бы не крутили. Ведь главный адресат фильма ОНТ - это, безусловно, сами силовики, которых пытаются напугать возможными последствиями “предательства”.

Рассуждая о неудачном старте протестной весны, следует понимать одну простую вещь: предпосылок для иного исхода на данном этапе просто не было. Проблема событий 25-27 марта не в том, что массовую акцию провести так и не удалось - проблема в обмане ожиданий. День Воли объявили отправной точкой новой волны протестов вопреки здравому анализу текущей ситуации.

1. Человек, выходящий сегодня в Беларуси на мирные протесты, рискует не просто быть задержанным, оштрафованным или отправиться на “сутки” - он рискует пройти через пытки, получить уголовное дело и реальный срок. Проблема не в том, что люди не хотят рисковать. Проблема в том, что они не понимают, почему рисковать нужно именно сегодня, а не позавчера и не послезавтра. Почему в январе-феврале массово выходить на улицы не было необходимости, а 25 марта это сделать нужно? Потому что наступила весна и мы празднуем важный национальный праздник? Сомнительный мобилизующий фактор при столь высоких ставках.

Люди хотят верить, что их риск оправдан, что есть шанс изменить ситуацию здесь и сейчас. А этого обоснования никто не предоставил, да и не мог предоставить. Потому что политически, социально и экономически ситуация образца зимы 2020-2021 гг ничем не отличается от ситуации образца марта 2021 года. Увы.

2. Понятно, что "план победы" команды Тихановской (где март объявлялся отправной точкой новой волны уличной активности, а май - дедлайном в вопросе переговоров) - это была прежде всего условная декларация о намерениях. Мотивирующая речь, которая должна была вдохновить общество. План не был никак обоснован с точки зрения озвученных сроков его реализации.

Проблема Светланы Тихановской как раз в том, что она чересчур вжилась в роль политического психотерапевта. Подбадривать людей вдохновляющими речами - это здорово. Временами это действительно необходимо. Но такие психотерапевтические сеансы не следует привязывать к краткосрочным временным отрезкам, тем более когда никаких реальных предпосылок для этого нет. Мудрость настоящего политика заключается не в том, чтобы рассказывать о скорой победе, а в том, чтобы в определенные моменты находить в себе силы сказать правду: “Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота”.

3. Если абстрагироваться от обмана ожиданий, то события 25-27 марта должны вселять скорее оптимизм, чем пессимизм.

Во-первых, различные локальные акции и “партизанские” прогулки демонстрируют, что люди вовсе не смирились с происходящим. Можно, конечно, иронизировать над безобидностью и малочисленностью таких акций, но в условиях тотального террора это дорогого стоит.

Во-вторых, неадекватную реакцию властей, устроивших в Минске чуть ли не военное положение, следует воспринимать как признание слабости своих собственных позиций. Конечно, здесь был элемент показательного запугивания, но в куда большей степени подобная реакция свидетельствует об истерическом страхе. Лукашенко прекрасно осознает, в какой электоральной пропасти оказался его режим. Как только он ослабит хватку - случится неконтролируемый взрыв, который его просто сметет. А с точки зрения ограниченности ресурсов власти ослабление хватки просто неизбежно.

Итак, 26 марта книга «Белорусский Донбасс» официально признана в Беларуси экстремистским материалом. Судья Ольга Бируля запретила книгу, которую не читала, не держала в руках, не знает ее содержания и не слышала ни одного аргумента, почему все-таки книгу следует считать экстремистской.

Безусловно, это абсурдное, политически мотивированное решение. «Белорусский Донбасс» запретили только за то, что книга рассказывает неудобную для власти правду о роли белорусов и режима Лукашенко в российско-украинском конфликте. За эту правду нам и нашей книге теперь мстят.

Но де-факто запрет мало что меняет: бумажная версия книги в Беларуси и так не продавалась. Для белорусской аудитории была доступна только электронная версия, которую без труда можно найти в интернете. А запретить интернет спецслужбы не в состоянии. К тому же, гонение на книгу только повышает к ней интерес.

Что касается ТГ-канала «Белорусский Донбасс», то к нему пока что претензий не было. Однако, чтобы не давать формального повода для преследования этой площадки, она все-таки была переименована. Новое название канала – «Аналитика от Ильяша. «БД». Это вполне закономерное изменение, учитывая, что после ареста Екатерины Андреевой я являюсь единственным автором и администратором этого канала.

Арест в Конго Александра Зингмана - это потенциально взрывоопасная история для официального Минска. Теоретически эти события могут пролить свет на реальное содержание бизнес-проектов режима Лукашенко в Африке и на Ближнем Востоке, и запустить цепную реакцию разоблачений.

Зингман - это человек, имя которого еще несколько лет назад в информационном пространстве вообще не фигурировало. Но потом Лукашенко внезапно загорелся идеей развивать отношения с Зимбабве.

Формально речь шла всего лишь о поставках белорусской промышленной и сельскохозяйственной техники в Африку. Но курировать эти вопросы Лукашенко почему-то поручает силовику, своему самому верном и самому одиозному соратнику - Виктору Шейману. Ключевым посредником в этих сделках почему-то становится подконтрольная ноунейму Зингману фирма AFTRADE DMCC, зарегистрированная в свободной экономической зоне ОАЭ (стране, с которой у семьи Лукашенко особые отношения) и обладающая правом на различные налоговые и таможенные льготы. Зингман регулярно сопровождает Шеймана в его поездках в Зимбабве и даже предоставляет ему для перелетов частный самолет. В африканской прессе его называют “выдающимся белорусским бизнесменом” и “советником” Шеймана. В январе 2019 года он становится почетным консулом Зимбабве в Беларуси. Офис консульства и представительство AFTRADE находятся в соседних помещениях “Президент-отеля” - гостиницы, которой владеет Управление делами Лукашенко.

Все это странно, но ничего криминального тут нет. Однако летом 2020 года африканской прессе появляется вал публикаций о причастности Зингмана к торговле оружием. По данным СМИ, именно при посредничестве Зингмана находящийся под западными санкциями “Рособоронэкспорт” продавал военную технику Замбии. В сеть даже слили фото, где, как утверждалось, Зингман был запечатлен рядом с президентом Замбии и главой российской корпорации Александром Михеевым. Сообщалось, что на встрече присутствовали также замбийские генералы. Ходили слухи о связях Зингмана с людьми, занимающимися контрабандой алмазов. В общем, странная образовалась компания вокруг человека, который позиционирует себя как поставщика техники исключительно гражданского назначения. И вот, наконец, в марте 2021 года Зингмана арестовывают в ДР Конго. Как утверждают местные СМИ, арест был связан как раз с торговлей оружием.

Что в этой связи следует понимать?

1) Зингман человек, который тесно связан не только с белорусскими, но и с российскими властями. Если причиной его ареста действительно стала торговля оружием, то еще неизвестно, чьи интересы он в Конго обслуживал - Москвы или Минска. Хотя синхронизация этих интересов в данном случае совершенно не исключена.

2) Следует признать: если информация про посредничество Зингмана в продаже российского вооружения в Африку фигурировала в СМИ, то в отношении белорусского вооружения таких сведений не было. Но на уровне логики торговля оружием выглядит тем самым недостающим кусочкам пазла в картине африканских проектов официального Минска, которые почему поручили курировать целому генерал-полковника Шейману. Особенно с учетом того, что Беларусь входит в топ-20 экспортеров оружия в мире, а африканские страны являются одним из основных покупателей продукции белорусской оборонки.

Так вот. Практика показывает, что публичность крайне вредна для Зингмана. Всего пару лет назад он был «серым кардиналом», о котором никто ничего не знает. Теперь, за счет усилий журналистов и многочисленных таинственных «сливов», он превратился в известную личность с сильно подмоченной репутацией. Для этого оказалось достаточно стать почетным консулом Зимбабве. А уж что всплывет про Зингмана и его бизнес после ареста в Конго - можно только догадываться. Думаю, нас ждет много интересного.

26 марта состоится заседание Октябрьского районного суда Минска, где планируется признать книгу “Белорусский Донбасс” экстремистской и теперь уже официально ее запретить.

Минское ОВД на воздушном транспорте настаивает, что в книге есть признаки “разжигания расовой, национальной или религиозной вражды или розни, пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к расовой, национальной, религиозной принадлежности, пропаганды и публичного демонстрирования нацистской символики и атрибутики, материалы и инструкции по взрывному делу, которые можно использовать в планировании совершении террористических актов путем подрыва гражданских и (или) военных объектов”.

А вот мой короткий комментарий: подобные обвинения в адрес книги “Белорусский Донбасс” - это маразматический бред.

Отношусь я к ситуации спокойно, потому что всерьез воспринимать Республиканский список экстремистских материалов невозможно. В этом списке, например, вы найдете книгу выдающегося британского историка Алана Баллока “Гитлер. Исследование тирании” и книгу "Nazi Culture" всемирно известного американского ученого Джорджа Мосса. Я уж не говорю про фильм “Урок беларускай мовы”, концерт “Салідарныя з Беларуссю” или альбом “Прэс-фота Беларусі 2011”. Ну и всякие мелочи вроде экстремистских магнитиков, монет, фуфаек и пепельниц.

Республиканский список экстремистских материалов в этом смысле очень похож на спецслужбы Беларуси: иногда они действительно борются с чем-то незаконным, но не это их главная задача. Главная задача - преследовать за инакомыслие и защищать диктатуру. Поэтому нет ничего удивительного в том, что “Белорусский Донбасс” хотят запретить, ведь книга рассказывает неудобную для власти правду о роли белорусов и режима Лукашенко в российско-украинском конфликте.

Ну и еще одна великолепная деталь. Книгу планируют признать экстремистской 26 марта, в 12 марта журналиста Романа Васюковича будут судить за перевозку “экстремистской продукции” (то есть нашей книги). Да, конечно, даже не юрист догадается, что порядок должен быть обратным: сначала нужно признать книгу экстремистской, а потом уже судить за ее перевозку. Но когда судебная система в стране выполняет функции принтера, все это не имеет значения.

Аудиозапись речи, которая предположительно была произнесена генерал-лейтенантом Юрием Караевым в октябре 2020 года, нужно слушать, чтобы понимать, в каком страшном параноидальном мире существуют лукашенковские силовики.

Для силовиков заявления Лукашенко про “войну””, “мятеж” и “блицкриг” - это не фигура речи и не пустая болтовня. Это система координат, в которой они живут. Они не просто действуют в полном соответствии с логикой оккупационной армии. Они в самом деле убеждены, что идет война и они сражаются с врагом. Поэтому они стараются наносить противнику максимальные потери, захватывать побольше пленных и наводить на местное население ужас.

То, что Караев ссылается на опыт действий российской армии в Чечне - это не глупая параллель. Он искренне убежден, что перед лукашенковскими силовиками в Беларуси и российской армией в Чечне стояли одинаковые задачи: они должны любой ценой усмирить восставший регион. Когда в августе Караев говорил, что белорусская милиция самая гуманная в мире, он не лицемерил. Просто министр не уточнял систему координат, на которую он ориентируется. Ведь в сравнении с массовыми убийствами в Новых Алдах пытки на Окрестина - это, наверное, действительно не так страшно.

Любая война предусматривает дегуманизацию противника. А уж если главнокомандующий ко всему прочему призывает не обращать внимание на какие-либо законы, то масштабы жестокости обязательно будут зашкаливать. С учетом столь успешного искажения сознания совершенно не важно, ходят ли протестующие с цветочками или кидают “коктейли Молотова” - они в любом случае враги. Все инакомыслящие для силового аппарата уже слились в один деиндивидуализированный образ “лишних” людей. Таков результат массированной пропагандистской обработки.

Лукашенко сегодня приоткрыл завесу тайны вокруг недавних переговоров с Путиным. И теперь совершенно очевидно: поездка в Сочи была крайне неудачной. Причем неудачной как для него, так и для белорусского суверенитета.

1) Верноподданическая риторика Лукашенко, которую он включил на полную мощность в ходе ВНС, на Путина впечатления не произвела. Он не только не дал новые кредиты, но и, судя по всему, сформулировал свой отказ в весьма категорической форме. В итоге Лукашенко теперь вынужден заявлять, что он никаких денег в Сочи не просил, да и вообще “нам это не нужно”. Ну-ну.

2) Похоже, Путин четко дал понять Лукашенко, что на экономические дотации он может рассчитывать только в случае углубленной интеграции по всем направлениям. По сути, речь идет о возвращении к “ультиматуму Медведева” образца конца 2018 - начала 2020 гг. Но нынешняя ситуация имеет два принципиальных отличия.

Во-первых, теперь у Лукашенко нет пространства для маневра: внутриполитическая и экономическая ситуация, а также международное положение режима сегодня несоизмеримо хуже, чем год назад. Во-вторых, на первый план выходят вопросы военного сотрудничество, чего во времена “ультиматума Медведева” не было.

3) Лукашенко сам признал, что тема оборонного сотрудничества была самой обширной на переговорах в Сочи. Судя по его высказываниям, в повестке дня - вопрос о значительном расширении российского военного присутствия в Беларуси.

Кремль пытается добиться размещения на территории Беларуси российской авиабазы, но Лукашенко хочет уговорить Москву ограничиться отправкой российской авиации на уже существующие белорусские аэродромы. Он привел пример: так было весной 2014 года. Правда, Лукашенко забыл рассказать о контексте: отправка российских самолетов в Беларусь тогда была напрямую связана с путинской агрессией против Украины. В разгар российского вторжения в Крым Лукашенко публично попросил Генштаб РФ перекинуть в Беларусь “12—15 самолетов для дополнительного патрулирования” в связи с обострением ситуации в регионе.

При этом блок оборонных вопросов теперь явно не ограничивается российской авиабазой. Лукашенко сегодня заявил, что “российская армия - одна из сильнейших в мире, и белорусским военнослужащим было неплохо перенимать передовые методики ведения боевых действий, осваивать новейшее вооружение вместе с российскими военными”. "Вот это направление президентом России было с воодушевлением поддержано", - подчеркнул Лукашенко. Но куда уж дальше перенимать “передовые методики”, если Беларусь и Россия и так регулярно проводят военные учения и имеют совместную региональную группировку войск? С учетом предыдущей отсылки к событиям весны 2014 года подобные заявления выглядят немного зловеще.

4) Большинство СМИ повелись на наживку, брошенную Лукашенко: он заявил, что вхождение Беларуси в состав РФ - это глупо и абсолютно не нужно. Но главной там была другая фраза: “Существуя как суверенное независимое государство, мы можем выстроить такую систему отношений, что эта система будет мощнее, нежели в самой Российской Федерации взаимоотношения отдельных территорий”. То есть речь идет о сохранении независимости де-юре, но де-факто суверенитета у Беларуси может остаться даже меньше, чем у некоторых субъектов РФ.

Вероятно, Путин и Лукашенко договорились пока не поднимать вопросы чисто политической интеграции (единый парламент, Конституция и т.д.), чтобы не будоражить общество. На данном этапе ставка будет сделана на экономику и военную сферу. Вполне разумное решение со стороны Кремля, учитывая полную нелегитимность Лукашенко.

5) Несмотря на всё это следует понимать: все, о чем договорились Лукашенко и Путин в Сочи, может так и остаться просто разговорами. Диктаторы не склонны держать слово и выполнять свои обещания: на этом взаимном обмане Союзное государство и держится.

Другое дело, что еще никогда позиции Лукашенко на переговорах не были настолько слабы. Перехитрить Кремль в этих условиях будет крайне сложно, а следовательно велика вероятность, что за поддержку России придется расплачиваться жирными кусками суверенитета Беларуси.