«Чудеса не живут за решёткой желаний серьёзных людей».
Выдавил из себя эту фразу и потянул фужер к пересохшим губам. Вечерний город сбросил официальный наряд, а над верандами ресторанов зажглись первые огоньки. Вид на центральные улицы заставляет проводить всё свободное время на балконе.
Я бесконечно люблю этот город, прожил в нём большую часть своей жизни. Конечно, тогда всё было не так: я много работал, писал и только мечтал о выходе в люди. Лепнину заменяли облезлые стены хрущёвок, а дворы-колодцы казались порталами в другие миры. Так всё и есть. Вот он – один из других миров, который когда-то казался чужим: на этажерке терпеливо ожидает Гюго, а в уборной милая спутница примеряет наряд для вечерней прогулки. Я пишу эту заметку и тоскую по тёмному лесу, где мог бы и дальше мечтать о сегодняшнем дне.
Выдавил из себя эту фразу и потянул фужер к пересохшим губам. Вечерний город сбросил официальный наряд, а над верандами ресторанов зажглись первые огоньки. Вид на центральные улицы заставляет проводить всё свободное время на балконе.
Я бесконечно люблю этот город, прожил в нём большую часть своей жизни. Конечно, тогда всё было не так: я много работал, писал и только мечтал о выходе в люди. Лепнину заменяли облезлые стены хрущёвок, а дворы-колодцы казались порталами в другие миры. Так всё и есть. Вот он – один из других миров, который когда-то казался чужим: на этажерке терпеливо ожидает Гюго, а в уборной милая спутница примеряет наряд для вечерней прогулки. Я пишу эту заметку и тоскую по тёмному лесу, где мог бы и дальше мечтать о сегодняшнем дне.